Думала, что у моей дочери счастливая семья пока не заглянула к ним в гости.
Когда наша Арина объявила, что выходит замуж за мужчину на восемь лет старше, мы не возражали. Он сразу произвёл отличное впечатление утончённый, вежливый, заботливый. Григорий умел располагать к себе. Он осыпал нашу дочь знаками внимания: цветами, путешествиями, подарками. А когда заявил, что берёт на себя все расходы на свадьбу ресторан, платье, видеографов, декор я едва не расплакалась. Мы были уверены: наша малышка в надёжных руках.
*«У него свой бизнес, мам, не переживай»,* говорила Арина. *«Он обеспечен, у него всё под контролем».*
Полгода спустя после свадьбы Григорий приехал к нам с Ариной. Осмотрел нашу квартиру молча. На следующий день явились замерщики. Через неделю рабочие. И вот в нашей старой московской квартире появились дорогие пятикамерные окна, шумоизоляция. Затем обновлённый балкон, кондиционер, даже плитку заменили.
Мы с мужем благодарили, смущённые, но он отмахивался: *«Ерунда. Для родителей жены ничего не жалко».* Конечно, это было приятно. И как не радоваться, видя дочь в достатке, любимой, с таким внимательным мужем?
Потом родился их первенец. Всё словно из кино: выписка из роддома с шарами, красивый конверт, кружевные пелёнки, фотограф всё шикарно. Мы с мужем умилялись: *«Вот она, счастливая семья».*
Через два года появился второй ребёнок. Снова подарки, гости. Но Арина казалась потухшей. Уставший взгляд, натянутая улыбка. Сначала я списала на послеродовую усталость. Двое детей не шутки. Но в каждом звонке чувствовала: она что-то скрывает.
Решила навестить их. Предупредила. Приехала вечером. Григория не было. Арина встретила без радости, дети играли в своей комнате, я обняла их, прижала. Сердце радовалось внуки, всё-таки. Потом, когда они увлеклись мультфильмами, тихо спросила дочь:
Ариш, родная, что-то не так?
Она вздрогнула, отвела взгляд, потом напряжённо улыбнулась:
Всё нормально, мам. Просто устала.
Не просто усталость. Ты как будто погасла. Не смеёшься, взгляд грустный. Я же тебя знаю, Арина. Скажи правду.
Она замешкалась. В этот момент хлопнула дверь вернулся Григорий. Увидев меня, он едва заметно поморщился. Улыбнулся, поздоровался, но взгляд был ледяным, будто я мешала. И тут я почувствовала этот сладкий, слишком женский аромат, не его. Французские духи, явно не мужские.
Когда он снял пиджак, я разглядела след помады на воротнике. Розовый. Не удержалась, прошептала чётко:
Григорий вы действительно были на работе?
Он замер на секунду. Потом выпрямился, посмотрел на меня с ледяным спокойствием, почти жёстко, и ответил:
Жанна Ивановна, при всём уважении, не лезьте в наши отношения. Да, есть другая. Но это ничего не значит. Для мужчины моего уровня это обычное дело. Арина в курсе. Наша семья не рухнет. Мы не разведёмся. Дети, жена всё под контролем. Я их содержу, я рядом. Так что не придирайтесь к мелочам вроде помады.
Я стиснула зубы. Арина встала и ушла в детскую, опустив глаза. Он отправился в душ, будто ничего не случилось. Сердце разрывалось от бессилия. Я подошла к дочери, обняла её и прошептала:
Арина тебе это нормально? Что он спит с другой, а ты терпишь? Разве это семья?
Она пожала плечами и заплакала. Тихо, будто слёзы текли сами. Я гладила её по спине, не говоря ни слова. Столько хотелось сказать, но это было бесполезно. Решать ей. Остаться с мужем, который считает, что деньги оправдывают предательство. Или выбрать себя.
Она заперта в этой *«золотой клетке»*, где, казалось бы, всё идеально. Всё кроме уважения. И любви, настоящей, где не врут, где не унижают.
Я уехала той же ночью. Дома не могла уснуть. Сердце разрывалось. Хотелось забрать её с детьми и бежать. Но я знала пока она не решится, ничего не изменится. Всё, что я могла быть рядом. Ждать. И надеяться, что однажды Арина выберет себя.
