«Маменькин сынок: воспоминания старой бабушки из дома престарелых»
Знаешь, внучка, сижу я тут, в своем доме для стариков, и вспоминаю былые времена, а особенно сына — Алёшу. Ох, какой же он был красавец в девятом или десятом классе. В том возрасте все ребята хороши — и мальчики, и девочки. Но, как говаривали наши старики, бывают просто симпатичные, а бывают — настоящие красавцы. Алёша был из последних.
Высокий, статный, с такими чёрными усами, что казался уже взрослым мужчиной. Не качок, но и не тощий. Девчата на него засматривались, а он, знаешь, был себе на уме. Я, как учительница музыки, старалась достать ему хорошие рубашки и ботинки, хоть времена были непростые. Говорила ему:
— Не женись на первой встречной, сынок. Твоя избранница должна быть особенной — красивой, умной, из хорошей семьи. А то сглазят — не успеешь и глазом моргнуть.
И действительно, пытались разные: Марина писала ему смешные записочки, черноволосая Света и рыженькая Надя заигрывали, звали на танцы, в кино — всё мне он рассказывал. Но я-то знала, что они ему не пара: у одной родители вечно ругаются, у другой по литературе двойки, а третья — ростом не вышла. Говорила ему:
— Они тебе не ровня, подожди лучшей.
Но он, знаешь, захотел пригласить ту рыжую Надю на школьный вечер. Пригласил. Тусклый свет, шёлковые платья, музыка такая, что не кружиться, а прижаться хочется. Она голову на его плечо склонила — и он аж загорелся внутри! Решил: вот она, та самая.
Потом мне всё рассказал, а я спрашиваю:
— А кто у неё родители?
Он говорит:
— Только мать, отец ушёл. Хотя она сама не понимает, что случилось.
Я строго ответила:
— Не твоя, сынок.
Мне и самой было нелегко — я была в разводе, с мужем не сложилось. Он, хоть и неплохой человек, но чего-то в нём не хватало. Я всё держала в руках: дом в порядке, еда на столе, а он где-то в углу на гитаре тихонько бренчал.
И сыну не давала расслабиться: учись, работай, а про девушек — потом. Говорила:
— Закончишь институт — тогда подумаем.
А сколько я за ним следила, чтобы глупостей не натворил! Слышала же от подруг: сын гулял, потом женился — и ребёнок появился.
В университете Алёша был серьёзным: конспекты вёл, на лекции ходил, лишнего не болтался. Там девушка Татьяна с ним училась, тоже хорошая, но моя мать её не приняла. Говорила:
— Не твоя это, сынок.
Они после пар задерживались, разговаривали, но дальше дело не пошло. Потом она с другим сошлась.
А я всё контролировала: и обед вовремя, и рубашки выглажены. Боялась, чтобы какая-нибудь негодница не увела моего мальчика. Ведь мой Алёша — это моё всё.
Муж мой ушёл внезапно, оставив меня одну. Говорили: «Ты не первая, не последняя», но легко не было. Я жила ради сына.
Вот он ходит теперь по городу — сколько всего изменилось! Новые дома, парки, даже кинотеатр новый. А я сижу тут, в доме престарелых, и думаю о нём. Вчера видела его в толпе — рядом была Татьяна, а он меня не заметил.
Мама болеет, на улицу не выходит. Говорит:
— Женись, Алёша, женись. Теперь некому ни сварить, ни убрать.
А я-то знаю — но на ком?
Вот и сижу я, старая бабушка, в своей комнатке и думаю, как же тяжело быть матерью… Особенно когда твой сын — «маменькин сынок», и весь его мир — это ты.
Вот так, внученька. Жизнь учит, что даже самые близкие могут быть и нашим сокровищем, и самой суровой долей. Но я всё равно люблю своего Алёшу. Он мой…
