Коридор в старой хрущёвке был узкий, как тюремный коридор, облезлые обои в цветочек, скрипучий паркет под ногами. В воздухе витало ароматное сочетание тушёной капусты и кошачьей мочи, хотя кошек в квартире не держали уже лет двадцать.
Дверь открылась не сразу. Сначала долго возились с щеколдой, потом несколько секунд разглядывали через глазок, и только потом впустили внутрь.
— Ну наконец-то! — воскликнула Галина Ивановна, обнимая дочь. — Уж думала, не придёшь. Проходи, пирог в духовке, как раз подрумянивается.
Света неловко переминалась с ноги на ногу, сжимая в руках свёрток с подарком.
— Мам, я ненадолго. Серёжа в машине ждёт, мы очень торопимся.
Лицо Галины Ивановны сразу потемнело.
— Как это — ненадолго? Я стол накрыла, Людка с третьего этажа придёт, Валюша с внучкой. Тебя ждём! Шестьдесят пять — не хухры-мухры!
— Мам… — Света закусила губу. — Я же говорила, у папы Серёжи сегодня юбилей. Все соберутся, нельзя просто не прийти.
— А можно не прийти к родной матери? — Галина Ивановна сверкнула глазами. — Я, значит, тебе не родная?
— Да при чём тут это? — устало вздохнула Света. — Я предлагала перенести праздник на завтра, устроить по-семейному. Но ты упёрлась — только сегодня!
— А как я перенесу? Родилась я разве завтра?! — махнула рукой Галина Ивановна. — Людка уже настроилась, пирог испекла. Что я им скажу? Что родная дочь предпочла чужих людей?
От запаха выпечки у Светы закружилась голова. Или не от пирога, а от вечного чувства вины, которое преследовало её с детства.
— Они мне не чужие, мам. Это семья Серёжи. Мы приглашение получили ещё неделю назад.
— А я, значит, вчера родилась? — фыркнула Галина Ивановна. — Материнский день рождения надо помнить без напоминаний!
Света глянула на часы. Серёжа ждал уже двадцать минут.
— Вот, держи подарок, — протянула она свёрток. — Электрочайник, как ты хотела. И деньги на пальто, которое тебе приглянулось в «Атланте».
Галина Ивановна не взяла ни того, ни другого.
— Не нужны мне твои подачки! Мне нужно внимание. Хотя какое уж там внимание — даже Лизку не привезла, бабушку поздравить!
— Лиза с температурой, тридцать восемь и пять! — сквозь зубы ответила Света. — Я тебе звонила утром!
— Температура! — взмахнула руками мать. — А няня, значит, справится, а родная бабушка — нет?
В дверь позвонили. На пороге стояла Людка — соседка, в праздничной кофточке и с тортом в руках.
— Галочка, с днюхой! — начала было она, но тут же запнулась, увидев напряжённые лица.
— Заходи, заходи! — фальшиво воскликнула Галина Ивановна. — Знакомься, моя дочь Светочка. Минуточку забежала — и уже бежит к важным людям!
Людка замялась:
— Да что ты, Галя, у молодых свои заботы…
— Конечно! — демонстративно отступила в сторону Галина Ивановна. — Иди, доченька, не задерживай важных гостей. Мать подождёт, она привыкла.
Телефон в кармане завибрировал — Серёжа. Света сжала подарок.
— Мам… давай не при посторонних. Завтра приеду с Лизой, отпразднуем как следует.
— Посторонних?! — вскипела Галина Ивановна. — Людка мне как сестра! В отличие от некоторых, кто раз в месяц заскочит, деньги сунет и доволен!
Людка поспешно ретировалась на кухню.
— Ладно, — поставила подарок на тумбочку Света. — С днём рождения.
Она быстро поцеловала мать в щёку и выбежала в подъезд, где пахло сыростью и старыми коврами.
— Ну как? — спросил Серёжа, когда она села в машину.
— Как обычно, — коротко ответила Света.
Они помолчали.
— Может, всё-таки стоило остаться? — осторожно спросил он.
Света закрыла глаза.
— Это бесполезно. Завтра она нашла бы другой повод обижаться…
На следующий день они приехали с Лизой, тортом и цветами. Галина Ивановна открыла дверь сразу — будто ждала у порога.
— Бабуля! — Лизка бросилась к ней.
— Родная моя! — мать расцвела.
Они обнялись.
— Вчера Людка торт принесла — гадость редкая! — ворчала Галина Ивановна, усаживая их за стол.
Света переглянулась с дочкой и улыбнулась.
Всё как всегда. Но сегодня это почему-то не раздражало.
Мама есть мама.
