НЕВЗРАЧНАЯ
Знаете, когда он впервые переступил порог нашего дома, мне показалось, будто дыхание перехватило от его красоты. Такого просто не может быть, подумала я тогда. Мне было четырнадцать. Моей бабушке — шестьдесят пять. Она только вздохнула: «Божественный». Не знаю, где мой отец с ним познакомился, но он стал частым гостем у нас. То они с отцом переписывали какие-то пластинки, то просто сидели под музыку, раскладывая бутерброды по тарелкам и потягивая водку. Пока пили — смеялись, шутили, говорили обо всём на свете. Он был не только красив, как греческий бог, но и обаятелен до невозможности.
Когда он приходил, я тут же отменяла все прогулки с подружками. Какое там кино, если в доме сам…
Он служил военным лётчиком. Однажды явился в форме. Это было лишним — для меня, девочки в четырнадцать, это оказалось непосильным испытанием.
По ночам он начал мне сниться.
Но это даже не была первая любовь. Любовь — к человеку, а он — божество.
Однажды он пригласил родителей в гости. Сама ли я напросилась или меня взяли без унизительных мольб — не помню. Но факт остаётся фактом: я шла к нему, сгорая от любопытства. Какая же она, его жена? Наверное, неземная красавица, раз уж он, такой совершенный, выбрал её.
Не передать, что я почувствовала, когда она открыла дверь. Если бы мне ударили по голове ломом, разочарование было бы меньше. Она была некрасивой. Совсем. Ни капли косметики, бледная, бесцветная… серая мышка.
Я вошла в дом с ощущением, будто мир рухнул. Теперь я — четырнадцатилетняя девочка с разбитыми иллюзиями. Если где-то и есть несправедливость, то вот она, передо мной.
За столом она заговорила.
Оказалось, она — доктор биологических наук. Оказалось, слушать её было безумно интересно. Я сидела, разинув рот, ловя каждое слово. А потом вдруг поняла, что перестала замечать её невзрачность.
Я глянула на него — и мне показалось, что он уже не так ослепителен. Они словно сравнялись, стали под стать друг другу. Уходила я с твёрдой уверенностью: всё правильно, всё так, как должно быть.
Он ещё заходил к нам пару раз, а потом они уехали. Военные — их часто переводят.
Много лет спустя я узнала, что с ним случился инсульт. Его парализовало, и жена стала для него всем: руками, ногами, сиделкой, матерью. Она заменила ему весь мир. Любила, не бросила, а без неё он теперь — ничто.
Не знаю, что он, красавец, равного которому я больше не встречала, разглядел в этой серой мышке, когда решил на ней жениться. Ум? Возможно. Она, наверное, была умной ещё до всех своих званий. Харизму? Может, в молодости у неё было и это.
Но…
Кто знает, зачем Бог посылает нам именно таких спутников? Как мы выхватыНо одно я знаю точно — в этой невзрачной женщине он увидел то, что важнее красоты: верность до конца.
