**Дневник Лидии Петровой**
Сегодня на кассе — опять сплошное испытание терпения. Передо мной вялая девчонка с жутко зелёными накладными ногтями. Типичная «курица», как я их называю.
Всех покупателей делю на три типа: «курицы» — мечтательные и медленные, «собаки» — вечно ноющие и злые, и «не от мира сего» — те, кто просто живёт в своём ритме.
Девчонка полчаса копошилась в кошельке, перебирая карты скидок. Карточку еле нашла, потом неспешно убрала её, застегнула сумку, и только потом начала складывать продукты. Как будто торопиться ей некуда. «Боже, за что мужики таких берут? Кольцо-то на пальце есть…» — ворчала я про себя.
Потом подошла бабушка с внучкой. Их я сразу отнесла к «не от мира сего». Часто их вижу. Девочка — светловолосая, с большими голубыми глазами, молча стоит рядом, пока бабушка суетится. Всякий раз ловлю себя на мысли: «У меня могла бы быть такая дочка…»
Бабушка бережно считала копейки — пенсия не балова́ла. Лишнего не брали. Сегодня девочки не было.
— Здравствуйте. Без внучки? — спросила я.
— В садик пошла наконец… — вздохнула женщина. Потом, заплакав, добавила: — Мать её недавно похоронили… Дочка моя…
Я машинально сунула ей шоколадку в пакет. — Для внучки.
Она замахала руками: — Не надо, как же так?
— Берите.
Она ушла, бормоча благодарности.
А я вспомнила свою жизнь. Отца не знала — мать говорила, что он красавец. Хотя в кого я такая статная и с густыми волосами — загадка. Мать вечно твердила, что я ей жизнь испортила. Водила мужиков, а я — лишний рот. После школы сбежала в училище, чтобы не видеть её пьяных глаз.
Потом были мужчины, но ни один не стал семьёй. Один купил мне квартиру — толстый, женатый. Семь лет терпела, пока не надоела ему. Аборт в юности лишил меня детей. Когда мать сгорела в доме — даже не плакала. Только удивилась, как легко несли гроб.
А та девочка… Ната. Через несколько дней встретила их снова. Бабушка, Галина Николаевна, набрала продуктов больше обычного.
— Сорок дней дочери завтра… Соседи помянуть придут… — объяснила она.
Я проводила её до дома, под предлогом помощи. По дороге она рассказывала про зятя, который сбежал, как узнал о болезни жены. Про родню, что «поможет» только на словах.
— Кому нужна чужая девочка? — бормотала она. — Умру — и в детдом…
На поминки пришла. Кроме меня — две соседки. Ната сидела с куклой.
— Как зовут куклу? — спросила я.
— Аня… Как маму… — прошептала она.
— Знаешь, когда близкие уходят, они посылают кого-то вместо себя… Чтобы не было одиноко.
Она подняла на меня глаза — впервые не пустые, а живые.
— Правда? Мама мне кого-то пошлёт?
С тех пор стала приходить к ним. Приносила продукты, купила Нате платье на утренник. Однажды она подошла ко мне и серьёзно сказала:
— Я знаю, кто ты. Тебя мама прислала. Ты не уйдёшь?
Я обняла её. Галина Николаевна плакала молча.
Четыре года спустя бабушки не стало. Она успела оставить квартиру Нате и знать, что та не одна.
Теперь у меня есть дочь.
Может, и правда — ушедшие посылают нам ангелов?..
