**Тени разбитого счастья: драма на окраинах Казани**
В холодной кухне старой хрущевки на окраине Казани сидела Агафья Семёновна, сжимая в дрожащих руках чашку с остывшим чаем. Ее глаза, привыкшие ко всему придираться, следили, как за окном ее невестка, Раиса, грузит коробки в потрепанную «Ладу». Внучка, маленькая Даша, стояла рядом, уткнувшись в телефон, будто этот экран мог защитить её от всей этой тоски. Сквозь приоткрытое окно тянуло резким осенним ветром, и сердце Агафьи сжималось от пустоты.
— Ну вот и финиш, — прошептала она, глядя, как Раиса захлопнула багажник. — Наконец-то эта стерва уберётся из жизни моего Димы.
Она стряхнула крошки со стола и самодовольно усмехнулась. Раису она терпеть не могла с самого начала. Та была слишком самостоятельной, слишком гордой — не пара её сыну. Но теперь, когда Дмитрий развёлся, Агафья торжествовала. Она добилась своего. Только радость длилась недолго. Дмитрий перестал брать трубку. Она названивала ему раз за разом, но в ответ — лишь бесконечные гудки. В ярости Агафья швырнула телефон на диван и взвизгнула:
— Да что ж ты за неблагодарный такой?! Я ведь всё для тебя!
На следующий день она решила нагрянуть к сыну без предупреждения. Дверь открыл Дмитрий — небритый, в мятом свитере, с потухшим взглядом. Увидев мать, он нахмурился.
— Зачем пожаловала, мам? — резко спросил он, преграждая ей вход.
Агафья застыла, будто её облили ледяной водой.
— Как… зачем? Я же волнуюсь!
Но он уже закрывал дверь.
Вечером она сидела у себя на кухне, нервно постукивая вилкой по тарелке. За окном Раиса загружала последние коробки. Дмитрий стоял рядом, опустив голову, будто прощался не только с женой, но и с чем-то большим. Даша демонстративно отвернулась, уткнувшись в телефон.
— Дима, ну посмотри, как она резво собирается! — крикнула Агафья, распахнув форточку. — Видно, давно мечтала сбежать с твоими деньгами!
— Мам, хватит, — устало перебил её сын. — Это я подал на развод, а не она.
— Да ты ничего не понимаешь! — всплеснула руками Агафья. — Эта Раиса тебя просто использовала! Лентяйка, эгоистка, даже суп нормально сварить не могла! А ты заслуживаешь лучшего!
Дмитрий молчал, лишь сжал кулаки. Он устал объяснять, что её вечные придирки и выдуманные сплетни разрушили его семью. Раиса не была святой, но она старалась. А вот Агафья видела в ней только плохое. Сначала — намёки: «А ты уверен, что она тебе верна, сынок?» Потом — откровенный бред: «Я видела, как она с каким-то мужиком в кафе сидела!» И последней каплей стала «анонимная» записка, якобы от любовника, которую Агафья сама же и подкинула. Дмитрий тогда взорвался, устроил скандал, а Раиса, вытирая слёзы, тихо сказала: «Если ты веришь ей, а не мне — нам не о чем говорить».
Развод прошёл быстро. Агафья ликовала, как ребёнок на новогодней ёлке. Она представляла, как теперь сын вернётся к ней, будет есть её пирожки, слушать её советы. Но, глядя на его сгорбленную спину у машины, она вдруг почувствовала холодный укол страха. «Почему он не радуется?» — мелькнуло в голове. Но она тут же отмахнулась: «Пройдёт. Одумается».
Раиса захлопнула багажник, бросила последний взгляд на дом и села за руль. Даша, не проронив ни слова, устроилась на заднем сиденье. Машина тронулась, оставляя за собой серый след выхлопа и гнетущую тишину. Агафья закрыла окно и самодовольно поджала губы. «Победа», — подумала она. Но внутри что-то сжалось, будто чей-то голос прошептал: «А что дальше?»
Дни после развода тянулись, как густой кисель — медленно и неприятно. Она ждала, что Дмитрий снова станет тем самым мальчиком, который во всём её слушался. Но вместо этого сын стал молчаливым, как стена. Он приходил всё реже, с потухшим взглядом, будто нёс неподъёмный груз. Однажды за ужином он вдруг сказал:
— Мам, ты теперь счастлива? Раисы нет, я один, Даша меня ненавидит. Это то, чего ты хотела?
Агафья выронила ложку. Громкий звон по кафелю отозвался в её висках.
— Как ты можешь так говорить?! — вскочила она. — Я же ради тебя старалась! Она тебя только вниз тянула!
Дмитрий устало потер лицо.
— Ты не понимаешь. Раиса была не идеальной, но она была моей семьёй. А теперь… ничего нет. Пустота.
Агафья хотела возразить, но слова застряли в горле. Она видела, как сын тает на глазах — щёки впали, глаза потухли. Он пытался встречаться с другими женщинами, но все быстро отваливались. Одна, Наталья, на прощание бросила:
— Ты слишком зависим от матери, Дмитрий. Пока она у тебя за спиной — у тебя не будет своей жизни.
Эти слова въелись в него. Он стал избегать мать, придумывая отговорки.
А Раиса, как ни странно, воспряла. После развода будто крылья выросли. Устроилась в агентство недвижимости, сняла уютную квартиру в центре. Даша, хоть и переживала, постепенно привыкла. Она видела, как мама стала чаще смеяться, как по утрам напевала что-то, готовя завтрак. Но отец… стал для неё чужим. Когда он звонил, Даша сбрасывала, а однажды резко сказала:
— Ты выбрал бабку, а не нас. Теперь живи с этим.
Дмитрий пытался наладить контакт, но тщетно. Агафья, узнав, лишь фыркнула:
— И правильно. Пусть знает, каково это — предавать.
Но тревога внутри неё росла. Подруги, раньше с удовольствием слушавшие её жалобы, теперь отворачивались. Соседка, которой Агафья вечно жаловалась на Раису, как-то сказала:
— Агафья, ты сама себе враг. Зачем тебе это было нужно?
Эти слова крутились в голове, пока она шла домой. И вдруг её осенило: сын отдалился, внучка её ненавидит, а Раиса, которую она считала никчёмной, живёт лучше,И когда Агафья Семёновна, сидя в одиночестве на кухне, услышала за стеной смех чужой семьи, она впервые поняла, что счастье нельзя построить на чужом горе.
