Деревенская свекровь перебралась к нам — и чуть не развалила семью
Недавно моя подруга, бойкая и с характером женщина по имени Алина, рассказала историю, которая могла произойти с любой замужней женщиной. Особенно с той, кому довелось столкнуться с настойчивым желанием родни переехать поближе.
Алина с мужем Дмитрием давно строили свою жизнь с нуля. Жили в Екатеринбурге, снимали квартиру, экономили на всём и копили — не на путешествия, а на собственное жильё. Каждая копейка уходила в ипотеку. Двадцать лет по документам, но они справились за восемь. Без выходных, отпусков и лишних трат.
И вот — долгожданные бумаги в руках. Свидетельство о собственности, квитанция о последнем платеже, и огромное облегчение. Они с Димой мечтали наконец куда-то сорваться. В Карелию, на Байкал — неважно. Главное — вдвоём, подальше от быта и, как выяснилось, родственников.
Свекровь Алины, Галина Петровна, жила в деревне под Первоуральском. Женщина в годах, но бойкая, с крутым нравом и любовью к театру. Во время ипотеки помогала как могла: привозила банки солений, пару раз перевела по пять тысяч Диме, подарила микроволновку. Для Алины, рано оставшейся без родителей, свекровь была как строгая, но родная бабушка. Она её уважала, звонила по праздникам.
Но всё изменилось, когда Галина Петровна приехала «погостить» в новую квартиру. Сначала на неделю. Потом — ещё на неделю. Потом — без срока.
Каждое утро начиналось с одних и тех же слов:
— Ох, детки, как тяжело одной в деревне. И вода из колодца, и печка дымит, и ни души вокруг. А тут — тепло, светло, родные рядом…
Алина сначала кивала с сочувствием. Потом — стискивала зубы. А потом сердце сжалось:
«Неужели она хочет тут остаться?»
Догадка подтвердилась. Свекровь то оставляла свои вещи, то «случайно» привозила постельное, то приглядывала место под иконы.
— Можно я тут уголок займу?
— Освободите полочку, я свои вещи сложу…
Алина мягко намекала, что им нужен свой угол, что молодым лучше жить отдельно. Дима её поддерживал. Он тоже не хотел чувствовать себя как в съёмной квартире. Но Галина Петровна не слушала. Или делала вид. А потом и вовсе начала давить:
— Раз вы на ноги встали, помогите старухе. Продадим мой дом, купим мне квартиру рядышком. Я же мать! Вы же обещали!
Никто ничего не обещал. Но совесть заела. В итоге продали её дом. Купили скромную «однушку» в пригороде, оформив новую ипотеку. На себя. По доброй воле.
Теперь Алина шутит с горечью:
— Помогать родне — святое. Но если эта помощь требует ремонта, ключей и прописки — надо держать ухо востро.
Они снова в долгах. От отпуска пришлось отказаться. Свекровь теперь звонит ежедневно: то кран течёт, то соседи мешают, то требует внуков (которых пока нет). Алина в отчаянии. Их тихое семейное счастье, казалось бы, в собственной квартире, снова дало трещину.
А как бы вы поступили на месте Алины? Пустили бы пожилую родственницу под крышу, зная, чем это обернётся? Или поставили бы чёткие границы и сохранили покой в доме?
