**Лето, которое перевернуло мою жизнь**
— Я уезжаю к Денису! — заявила я, захлопывая чемодан. Мама, стоя в дверях, покраснела от гнева.
— Шалава! Чтоб ноги твоей здесь не было, когда с пузом вернёшься! — орала она, пнув чемодан, будто он был во всём виноват.
«Забавно, — мелькнуло в голове, — а ведь ты так мечтала о внуках…»
Мне было двадцать три, и я рвалась на волю. Жалость к маме глодала сердце, но её железная хватка душила ещё сильнее. Я мечтала о своём пространстве, о жизни без её вечных нотаций. И вот я — предательница, бросившая родную мать ради мужа.
Мама осталась одна. Её неиссякаемая энергия, привыкшая командовать и опекать, теперь не находила выхода. Она лезла к соседям, но те, как и я, захлопывали перед ней двери. Мама начала чахнуть — то сердце шалит, то давление скачет. Её звонки были полны прозрачных намёков на одиночество, трубка падала со стуком после каждого разговора, а в коридоре витал терпкий запах корвалола. Я велась на эти манипуляции, и моя новая, счастливая жизнь с Денисом омрачалась её вечным страданием.
Тогда я решила: маме срочно нужен новый объект для заботы. Кто-то, кто будет «доставать её, как я в былые времена».
— Завтра едем на птичий рынок, берём маме котёнка, — объявила я Денису за ужином.
Он лишь крякнул, уплетая мои щи. Денис с шестнадцати жил один, питался полуфабрикатами и к двадцати пяти заработал себе язву. Когда я ворвалась в его жизнь с домашними котлетами и винегретом, он готов был на всё, лишь бы я не переставала готовить.
***
Утром мы поехали в соседний район. Рынок встретил нас гомоном торговцев и тяжёлым смешением запахов — навоз, шерсть, дешёвый корм. У меня закружилась голова. Сначала я списала это на голод — сидела на дурацкой диете, заменяя завтрак кефиром. Но быстро поняла: дело не в еде. Меня разрывало на части от горящих глаз в клетках. Они мяукали, скулили, тыкались мордочками в прутья, словно умоляли: «Возьмите меня». Их взгляды, полные отчаяния, прожигали душу.
Я не разбиралась в кошках. Хотелось чего-то пушистого, ушастого, пятнистого, но и гладкого, как камень. Бред, конечно. Голова гудела всё сильнее. Руки чесались распахнуть все клетки и закричать: «Бегите, я вас прикрою!» Но я лишь шла вдоль рядов, чувствуя, как на мне висят десятки обречённых взглядов.
— Давай уйдём, — прошептала я Денису.
— Без кота? — удивился он.
— Ладно… возьми вот того, — ткнула пальцем в первого попавшегося.
На меня уставилась потрёпанная полосатая морда с выражением «Ну и чё?». Идеально для мамы. Они будут грызться, и её энергия наконец найдёт выход.
— Сколько? — спросила я продавца.
— Десять тысяч.
— Что?! — у меня перехватило дыхание.
— Это же невская маскарадная! — гордо заявил он.
Я не знала, что это за зверь, но звучало дорого. Взглянула на Дениса. Мы, недавние студенты, только встали на ноги. Наши зарплаты уходили на еду, квартплату и редкие посиделки в столовой. Десять тысяч — это мой зимний пуховик, на который мы копили. Без него — как пережить уральские морозы? В кошачьей шубке?
— Берём, — вдруг выдавила я, удивив даже саму себя.
— Дороговато, — пробурчал Денис.
— На родных не экономят! — отрезала я.
— Родных в приюте даром отдают, — огрызнулся он.
— Это породистый кот! — встрял продавец.
— Да, породистый! — поддакнула я.
— И кому это важно? Тараканам в маминой кухне?
Я закипела. Денис был прав, и это бесило. Развернулась к выходу. В этот момент из-под прилавка выкатился котёнок — серый, лохматый, с глазами-блюдцами, полными ужаса. Я подхватила его, озираясь:
— Чей?
— Безродный. Лишайный. Выбрось за забор, — махнул рукой продавец.
Денис разглядывал котёнка.
— Если честно, вот такого я и представлял для твоей мамы.
— Почему?
— Он уже прошёл все круги ада. Не сломался.
Я взглянула на мужа, он кивнул. Молча пошли к машине. Котёнок прижался ко мне, лихорадочно вылизывая лапки. Он мне нравился, несмотря на свой потрёпанный вид.
— К маме? — спросил Денис.
— Нет, его сначала надо привести в порядок. Вымыть, откормить. Сейчас он больше похож на дворовую грязнулю.
***
Дома выяснилось, что котёнок — девочка. Настоящая бандитка. За день она ободрала обои, изорвала Денисовы носки, устроила цирк на кровати и уснула в моей косметичке. Мы сводили её к ветеринару, вытравили блох, выкупали, накормили до отвала.
Через неделю она превратиЗа десять лет наша Васька стала не просто питомцем, а душой дома, напоминая нам, что самые ценные вещи в жизни — не купить за деньги.
