Сегодня в моём дневнике — горькая исповедь. Сердце ноет, как после драки, а виной всему сын, в которого вложил душу. Всю жизнь крутился, как белка в колесе, чтобы поставить его на ноги, а он — нож в спину. «Ты мне мешаешь», — бросил. Будто я не отец, а случайный сосед.

Меня зовут Артём Сергеевич, живу в Перми, в хрущёвке на пятом этаже. Двадцать лет назад, после развода с женой, остался с трёхлетним Георгием на руках. Работал слесарем на заводе, денег в обрез, но ребёнка не бросил — не в моих правилах. Всё для Гоши: и последнюю рубаху снимал, и ночами подрабатывал, чтобы он в институт поступил. Мальчишка рос смышлёным — школу с медалью окончил, потом в Москву укатил, в МГИМО. Гордость распирала: сын — дипломат!

А потом он привёл Зою.

Невеста — худая, как щепка, волосы крашеные, в носу кольцо. Учится на «менеджера по туризму» — хлебная профессия, нечего сказать. Я пытался втолковать: «Жениху с положением нужна пара — из приличной семьи, с образованием». Георгий взвился: «Пап, я не аукцион! Зоя — моя любовь, и нам с тобой не жить. Купим квартиру в ипотеку».

Словно обухом по голове. Зачем ипотека, если у меня трёшка? Но Гоша упёрся. Зоя въехала — и началось. Куртка на полу, крошки на столе, музыка на всю ночь. Я, привыкший к армейскому порядку, скрипел зубами. А когда вылил её «фирменный» кофе с сиропом (это же отрава!), она взвыла: «Старый хрыч!» — и швырнула тапком в стену.

Позвонил сыну — ждал поддержки. А он: «Папа, если ты снова лезешь не в своё дело, мы уедем». Голос — будто чужой. Всё, что я для него сделал, все ночи без сна, все сбережения на репетиторов — теперь «не в своё дело»?

Теперь в квартире — тишина. Говорим через раз. «Ты нас душишь», — бросает Георгий. А я сижу у окна, смотрю на гаражи во дворе и думаю: где тот мальчик, для которого я был героем?

Вывод? Любить — не значит владеть. Сын — не твоя копия. Но как смириться, когда твою жертву выкинули, как старый диван?