**Роковая поездка в отчий дом**
Морозным декабрьским утром Татьяна и её супруг Дмитрий отправились в старинный городок Берёзовку, где жили родители Татьяны. Снег хрустел под сапогами, а серое небо, словно старое одеяло, нависало над землёй, предвещая ненастье. Впереди ждала дальняя дорога, полная тревог и нежданных поворотов. Родители уже волновались у окна, и, как только машина остановилась у знакомых ворот, их встретили крепкие объятия и радостные возгласы. Дом встретил их теплом печи, запахом свежего хлеба и треском осиновых поленьев в старой русской печи — будто сама душа дома тянулась к ним.
Отец Татьяны, Василий Семёнович, сразу увлёк Дмитрия в горницу — поговорить о важном: о делах хозяйственных, о неспокойных временах да о рыбалке на Оке. А Татьяна с матерью, Анной Ильиничной, остались на кухне, где за глиняным самоваром, как встарь, пошёл разговор о самом сокровенном. Мать беспокоилась: когда же, наконец, молодая семья подарит им внука? Татьяна, пряча улыбку, утешала:
— Всё будет, матушка, не печалься. Вот ещё годик — и решим.
Но в голосе её звучала нерешительность, а на сердце лежал камень. Ночь окутала дом, за окном выл ветер, будто плакал по чьей-то утрате. Татьяна прижалась к Дмитрию, и его объятия были такими же тёплыми, как в их первые счастливые дни. Она заснула, чувствуя себя под защитой, но в глубине души уже зрело предчувствие.
Утром их разбудил аромат душистого чая и румяных оладьев. Татьяна умылась студёной водой, отряхивая остатки сна, и подошла к мужу. Вдруг Дмитрий схватился за плечо, лицо его искривилось от боли. Сердце Татьяны ёкнуло: что-то было неладно.
— Опять плечо, — сквозь зубы пробормотал он. — Само пройдёт.
Анна Ильинична, услышав это, принесла банку домашней мази из девясила и тёплый пуховый платок. Ловко замотав зятю руку, она шептала старинные заговоры — но Татьяна видела, как Дмитрий морщится, и тревога сжимала её сердце.
— Таня, видно, тебе вести придётся, — тихо сказал он, когда они остались одни.
Она кивнула, хотя внутри всё сопротивлялось. Обратная дорога сулила быть трудной, особенно после ночной вьюги. Но выбора не было.
Тот год стал для них испытанием. Встретить Новый год с родителями не удалось: Дмитрий не мог отказаться от важных переговоров с купцами из Ярославля, суливших выгодные поставки. Татьяна, хоть и понимала необходимость, корила себя перед родными. Они решили нагрянуть за две недели до праздника, привезя гостинцы — новый телефон отцу, тёплые валенки матери, да корзину с яблоками, крымским вином и пряниками. Всё, как полагается в их семье.
Но радость омрачила горькая весть: накануне отъезда Татьяна узнала, что скончалась её подруга и коллега, Ольга, с которой бок о бок работали десять лет. Слёзы лились градом, а сердце ныло от несправедливости. Дмитрий обнимал её, но утешить не мог — слишком хрупка жизнь, и мысль эта не давала покоя.
Ночью ей снились беспокойные сны, но утром она не могла их вспомнить. Лишь тяжесть на душе говорила о тревоге. Молча, чтобы не тревожить мужа, они выехали на рассвете.
К их удивлению, утро выдалось ясным. Лёгкий морозец, редкие лучи сквозь облака — казалось, сама природа благоволила им. В городе дороги были скользкими, но, выехав на тракт, они успокоились: путь был чист. Однако через сотню вёрст всё переменилось. Небо почернело, закружилась снежная круговерть. Машина еле пробивалась сквозь пургу, а Татьяна, стиснув баранку, боролась со страхом.
Когда они наконец добрались до Берёзовки, родители уже стояли у калитки. Объятия, смех, тёплый дом — на миг тревога отступила. За ужином Татьяна будто вернулась в детство: знакомые запахи, матушкины прибаутки, батюшкины байки. Но разговор о внуках снова всколыхнул вину. Мать смотрела с надеждой, и Татьяна, чтобы успокоить, пообещала, что скоро всё изменится.
Ночью вьюга бушевала не на шутку. Ветер выл, словно оплакивая чью-то судьбу. Татьяна, укутавшись в одеяло, прижалась к Дмитрию. Его ласки были так нежны, что она забылась на миг. Но мысли о завтрашней дороге не уходили.
Утром, после сытного завтрака, Дмитрий признался, что плечо всё ещё ноет. Татьяна, собравшись с духом, села за руль. Родители провожали их с улыбками, но в глазах матери она заметила тревогу. Когда машина тронулась, Анна Ильинична перекрестила их:
— Храни вас Господь…
Дорога была страшной. Не расчищенные участки, гололёд, встречные обозы — всё заставляло Татьяну напрячься до предела. Дмитрий молчал, лишь изредка подсказывая, где поворот. Он обещал сменить её, но она видела, как он стискивает зубы от боли.
И вдруг — беда. Из-за поворота вынеслась встречная телега. Татьяна резко рванула руль, но колёса потеряли сцепление. Машину закрутило, и в голове мелькнуло: «Конец». Секунды стали вечностью. Автомобиль слетел с дороги, провалился в сугроб и, накренившись, ударился о старую берёзу.
Двигатель работал, из динамиков лилась народная песня. Татьяна и Дмитрий, пристёгнутые, остолбенели, не веря, что живы. Он первый нарушил тишину:
— Таня, ты цела?
Она кивнула, чувствуя, как дрожат руки. Дмитрий, забыв о боли, обнял её, и тут к ним подбежали люди. Проселочные мужики помогли выбраться, напоили горячим сбитнем. Машина почти не пострадала — лишь вмятина да разбитое стекло. Подоспевшие спасатели вытянули её на дорогу, проверили — всё было в порядке.
— Везучие вы, — хрипло сказал один из них. — Снег мягкий — он и спас. Дальше сами?
— Сможем, — твёрдо ответил ДОни доехали домой, и спустя несколько месяцев, когда Татьяна узнала, что ждёт ребёнка, оба поняли — тот ангел-хранитель, о котором шептала мать, сберёг не только их, но и новую жизнь, которая зародилась в ту самую морозную ночь под шум вьюги за окном.
