Пока свекровь не извинится, внука ей не видать!
Моя невестка Марина объявила мне бойкот. Она выдвинула ультиматум: либо я прошу у неё прощения, либо она не подпустит меня к внуку. Но за что мне извиняться? Это она годами хамила, унижала меня и моих близких! Её поведение — позор, а теперь она ещё и шантажирует меня? Я не из тех, кто молчит. Пусть сама готовится извиняться, потому что я не отступлю!
Первый раз, когда я увидела Марину в нашем городке Егорьевск, для меня это стало настоящим шоком. Она переступила порог моего дома и сразу начала вести себя, будто я ей что-то должна. Я сразу поняла: эта девушка не просто «честная», как она себя называет, а настоящая грубиянка. Есть разница между прямотой и хамством, но Марина, видимо, этого не понимает.
Она с порога принялась критиковать мою квартиру. «Какой тут ремонт, прямо из девяностых! — фыркнула она. — У родителей у меня куда современнее!» Садясь на диван, она тут же скривилась:
— Ты уверена, что он выдержит? А то я не хочу остаться без задних ног!
Я едва сдержалась, чтобы не сказать: «Может, тогда есть поменьше стоило?» Но промолчала. Мой сын Сергей смотрел на неё с обожанием, и ради него я стиснула зубы. Но внутри у меня всё кипело.
— Ой, у вас всё с майонезом! — продолжала она ехидно. — Ну конечно, без него же русский стол — не стол!
Я посмотрела на её фигуру и подумала: «Это ты мне про питание?» Но снова промолчала. Да, я не худышка, но троих детей вырастила, возраст берёт своё. А она, молодая, позволяет себе такое? Сергей был в восторге, а я чувствовала, как во мне зреет гнев.
С тех пор Марина не упускала случая показать, что её семья лучше нашей. То моя одежда «бабушкина», то наш дом «как у бедных родственников». Я старалась реже с ней пересекаться, но каждая встреча была испытанием. Я не претендую на роскошь — у нас просто и уютно. Одежду ношу удобную, но кто дал ей право решать, в чём мне идти на их свадьбу?
— Главное, чтобы вы не смущали гостей своим видом, — бросила она, оценивая мой наряд.
Свадьба стала для меня пыткой. Марина язвила не только в мой адрес, но и в сторону своих родителей. Те сидели, покорно улыбаясь, а я думала: «Будь моя дочь такой, я бы давно ей всыпала!» Но ради сына терпела.
Когда Марина была беременна, я помогала другой невестке, Ольге, — она растила ребёнка одна, без мужа. Полгода я провела у них, нянчила внука. Вернулась — а Марина уже родила. Приехала на смотрины, радуясь внуку. Всё было хорошо, пока не сели пить чай. Я показала Сергею фото подарков от моей дочери Насти, которая тоже ждала ребёнка и не смогла приехать.
— Ну и толстуха! — фыркнула Марина, глядя на фото. — Как её муж вообще на неё смотрит?
У меня перехватило дыхание. Настя поправилась из-за гормонов — она месяцами лежала на сохранении, борясь за малыша. Её здоровье висело на волоске, а эта… смеет судить? Да она сама после родов разъелась, как сдобная булка! Беременность прошла легко, а вес перевалил за сто кило. Я не хотела опускаться до её уровня, но она перешла все границы.
Не сдержалась и высказала всё: про её злой язык, скверный характер и её же внешность. Развернулась и ушла. И знаете что? Ни капли не жалею.
Через пару дней приехал Сергей. Сказал, что Марина требует извинений, иначе я внука не увижу. Я ответила через него: пусть сначала сама попросит прощения за все свои гадости! Шантажировать меня? Пусть попробует! У меня есть другие внуки, а перед этой наглецой гнуться не собираюсь. Хватит с меня её выходок. Пусть знает — я не сдаюсь.
