Неожиданное прозрение свекрови…
Женились мы с Катериной рано, в 22 года, полные надежд. В Нижнем Новгороде жилья своего не было, и мама моя, Галина Петровна, предложила поселиться в её трёхкомнатной квартире. Казалось, всё сойдётся: она в одной комнате, мы — в другой, а третья — общая. Но с первых же дней между Катей и мамой пробежала чёрная кошка, и началась война — тихая, но упрямая, полная недосказанности.
Галина Петровна искренне хотела помочь. Подсказывала, как лучше готовить щи, жарить мясо, убираться. Но её советы звучали как укоры. «Почему так редко пылесосишь? Почему не гладишь Саше рубашки?» — шептала она мне, а я, дурак, пересказывал жене. Катя, гордая и независимая, терпела недолго. Однажды на кухне вспыхнула: «Хватит указывать! Готовлю, как знаю! И вообще, не лезьте в нашу жизнь!» Мама замолчала, но обида укоренилась в сердце.
Она и сама когда-то страдала от своей свекрови, поэтому решила держать язык за зубами. Но терпеть было трудно. «Катя даже полы не моет! — жаловалась она подруге. — Я беру швабру, а они смотрят, будто мешаю. Неужели самой лень?» Перед Катей она молчала, боясь ссор, но сердце ныло.
Через год Катя забеременела. Мама, чтобы разрядить обстановку, пошутила: «Хочу внучку, с девочками веселее!» — но тут же добавила: «Шучу, главное — здоровье». Катя запомнила только первое. «Нужна ей девочка? — злилась она. — Родится мальчик — даже не посмотрит!» В её глазах мама превратилась в злую свекровь, будто судьба над ней издевалась.
Когда родился Сергей, Катя сдержала слово. В роддоме не позволила маме взять его на руки. Дома пряталась с ребенком, выходила только, когда Галина Петровна уходила. Если малыш плакал, Катя бежала к двери, не пуская её. Мама, разбитая, плакала ночами, звонила Катиной матери, просила поговорить. Но та лишь вздохнула: «Катя упрямая. Сама сказала про девочку — вот она и закрылась». Мама винила только себя.
Оттепель наступила, когда мы переехали в квартиру Катиной бабушки. Мама начала гулять с Серёжей, оставаться с ним, если нам нужно было отлучиться. Хваталась за любую возможность помочь, словно искупая вину. В новогоднюю ночь, когда мы ушли на вечеринку, мама, которой едва стукнуло 50, сидела с внуком, слушая, как он дышит. Ей тоже хотелось праздника, но она молчала — лишь бы не потерять нас.
Через пять лет родился Илья. Мы мечтали о дочке, но не сложилось. Катя, занятая младенцем, охотно оставляла Серёжу маме. Та, всё ещё работая бухгалтером, уставала, но не отказывала — боялась, что Катя совсем отлучит её от внуков. А Катя умело играла на чувстве вины: просила купить одежду, игрушки, жаловалась на меня. Мама терпела, а подруги удивлялись: «Ты стала такой смирной! Бегаешь вокруг Кати, а она даже не улыбается. Всем бы такую свекровь!» — «Я перед ней виновата, — отвечала мама. — То, что они приходят, — уже счастье».
Но Кате всё было мало. «Моя мама чаще с детьми сидит! — ворчала она. — А та вечно занята!» Хотя мама соглашалась на всё, Катя искала поводы для обид. На свой день рождения запретила ей приходить: «Поедем на дачу, шашлыки. Она мне глаза мозолит своими извинялками!» Я пытался смягчить ситуацию, но мама всё поняла. Не спорила, лишь радовалась, когда внуки заходили сами.
Шли годы. Сергей вырос, ему стукнуло 20. Решил жениться на своей Насте, с которой встречался три года. Однажды привёл её к маме. Та взглянула на неё и замерла. Девушка была вылитая Катя в молодости — тот же гордый взгляд, та же холодность. И тут мама осознала: судьба подкинула Кате урок.
«Жить с вами мы не будем, — заявила Настя. — Сначала у моей мамы, потом Саша обещал нам квартиру. Советы нам не нужны». Мама улыбнулась: «Умница, Настенька! Так и надо!» В душе у неё пело. Она уже видела, как Настя, такая же упрямая, станет для Кати зеркалом её прошлого.
Катя недоумевала: «Что с Настей? Захожу — даже не здоровается. Говорю — в окно смотрит. Ничего же не советую, а она морозится!» Она не видела, что Настя — её отражение. На свадьбе Катя суетилась вокруг невестки: поправляла фату, повязывала платок, а та морщилась и отворачивалась. Катя из кожи лезла, чтобы быть идеальной свекровью, но натыкалась на лёд.
«Ну как невестка?» — спросила мама у меня. «Странная, холодная, — ответил я. — Но знаешь, она очень похожа на Катю в молодости». — «Рада, что ты это заметил! — мама усмехнулась. — Катя хотела стать идеальной свекровью, доказать, что я была плохой. Но Настя — её карма. Я Катю простила давно, ещё за те годы в одной квартире. И она простит невестку. Но мне повезло больше». — «Почему?» — удивился я. «У меня одна невестка. А у Кати будет две. Если верить, что сыновья выбирают жён, похожих на матерей, то и Илья приведёт такую же. Разве что ему повезёт».
Я рассмеялся: «Катя на тебя не похожа, мам». — «Может, и так, сынок. Я была свекровью впервые, ошибМама вздохнула, глядя на Катю, которая всё ещё пыталась растопить лёд в глазах Насти, и тихо сказала: «Но если бы мы тогда просто говорили друг с другом честно, может, и зеркало было бы добрее».
