**Обещание сердца: Когда незнакомец стал отцом**
Дядя пожалуйста, возьмите мою сестру. Она очень голодная
Этот голос, едва слышный среди городского шума, заставил меня остановиться. Я шёл быстро, почти бежал, уткнувшись взглядом в асфальт, думая только о сделке, которая решит мою судьбу. Сегодня всё должно было решиться миллионы, контракты, доверие инвесторов. После смерти жены Марины работа была единственным, что удерживало меня на плаву.
Но этот голос
Я обернулся.
Передо мной стоял мальчик лет семи. Худенький, в поношенной одежде, с глазами, полными слёз. В руках он держал свёрток крохотную девочку, завёрнутую в выцветшее одеяло. Малышка тихо хныкала, а брат прижимал её к груди, будто от этого зависела их жизнь.
Где твоя мама? спросил я, присев перед ним.
Она сказала, что скоро вернётся но прошло уже два дня, прошептал мальчик. Я ждал её здесь
Мальчика звали Виктор, девочку Ольга. Больше с ними никого не было. Ни записки, ни адреса, только бесконечное ожидание и голод. Я предложил вызвать полицию, обратиться в соцслужбы, купить еды. Но при слове «полиция» мальчик вздрогнул.
Пожалуйста, не отдавайте нас Они заберут Олю
В тот момент я понял уйти я не смогу. Что-то внутри, окаменевшее от горя, дало трещину.
Мы зашли в ближайшую столовую. Виктор ел торопливо, словно боялся, что у него отнимут еду. Я покормил Олю молоком, купленным тут же. Впервые за долгое время я почувствовал себя нужным. Не как бизнесменом. Как человеком.
Отмените все встречи, коротко бросил я в трубку секретарю.
Полиция приехала быстро. Всё шло по стандарту: вопросы, бумаги. Но когда Виктор крепко схватил мою руку и тихо спросил: «Вы нас не отдадите, правда?», я ответил, не думая:
Не отдам. Обещаю.
Временную опеку оформили быстро. Помогла знакомая соцработница Анна Смирнова. Я твердил себе: «Только пока не найдут их мать».
Я привёз детей в свою просторную квартиру. Виктор молчал, крепко держа Олю. В их глазах был страх не передо мной, а перед жизнью. Квартира, прежде наполненная тишиной, казалась ещё пустее. Но теперь в ней было дыхание, движение, детский плач и тихий голос Виктора, напевавшего сестре колыбельную.
Я путался с пелёнками, забывал про бутылочки, не знал, как её правильно держать. Но Виктор помогал. Он был рядом, серьёзный не по годам, делал всё молча, без жалоб. Лишь однажды сказал:
Я просто не хочу, чтобы ей было страшно.
Как-то ночью Оля заплакала. Виктор взял её на руки и запел тихонько. Девочка успокоилась. У меня комок встал в горле.
Ты отлично о ней заботишься, сказал я.
Пришлось научиться, ответил он без упрёка, просто констатируя факт.
А потом позвонила Анна.
Их мать нашли. Она жива, но в реабилитации. Наркозависимость, тяжёлое состояние. Если пройдёт лечение, может вернуть права. Если нет государство заберёт детей. Или вы.
Я молчал.
Вы можете оформить опеку. Или усыновить. Решать вам.
В тот вечер Виктор сидел в углу и рисовал. Не играл, не смотрел мультики просто рисовал. Вдруг он тихо спросил:
Нас опять заберут?
Я опустился рядом с ним на колени.
Не знаю но я сделаю всё, чтобы вы были в безопасности.
А если всё же заберут? в его голосе была хрупкость, беззащитность.
Я обнял его.
Не отдам. Обещаю. Никогда.
На следующий день я позвонил Анне:
Я хочу оформить опеку. Навсегда.
Начались проверки, собеседования, визиты. Но теперь у меня была цель: защитить этих детей. Я купил дом за городом с садом, тишиной, безопасностью. Виктор стал оживать. Бегал по траве, читал вслух, рисовал, пёк пирожки. Я заново учился смеяться.
И однажды ночью, поправляя одеяло над Виктором, я услышал:
Спокойной ночи, папа
Спокойной ночи, сынок, ответил я, сжимая горло.
Весной усыновление оформили. Была подпись на бумаге. Но в моём сердце всё было решено гораздо раньше.
Первое слово Оли «папа» стало самым дорогим звуком в моей жизни.
Я никогда не планировал быть отцом. Но теперь не представлял жизни без них. И если бы кто-то спросил, когда началась моя новая жизнь, я бы ответил без колебаний:
В тот момент, когда услышал: «Дядя, пожалуйста».
