**Дневник.**

Сегодня я остался без крова. Мой же сын выставил меня на улицу. Как будто я отработанный материал, который можно выбросить.

Сергей Иванович сидел на холодной скамейке в парке на окраине Екатеринбурга. Ветер выл, словно голодный зверь, снег валил хлопьями, а ночь раскинулась перед ним, как черное безмолвие. Он смотрел в пустоту, не в силах поверить, что дом, который он построил своими руками, больше не его.

Еще утром он был в родных стенах, но сын, Дмитрий, посмотрел на него ледяным взглядом, будто на чужого.

Отец, нам с Алёной так не продолжать, сказал он без тени сожаления. Тебе нужен уход. Есть же пенсия, найми комнату.

Алёна, его невестка, молча кивала, будто это самое естественное решение.

Но это мой дом голос Сергея дрогнул не от холода, а от боли.

Ты сам всё подписал, Дмитрий пожал плечами так холодно, что у отца перехватило дыхание. Документы в порядке.

Тогда старик понял у него ничего не осталось.

Он не стал спорить. Гордость или отчаяние заставили его развернуться и уйти, оставив за спиной всю свою жизнь.

Теперь он сидел в темноте, кутаясь в старую шинель, и думал: как мог довериться сыну? Вложил в него всё, а оказался лишним. Мороз пробирал до костей, но боль в душе была острее.

И вдруг он почувствовал прикосновение.

Теплая мохнатая лапа легла на его окоченевшую руку.

Перед ним стоял пес крупный, лохматый, с умными глазами. Он пристально посмотрел на Сергея, а потом ткнулся мокрым носом в ладонь, словно говоря: «Ты не один».

Откуда ты, дружище? прошептал старик, сдерживая ком в горле.

Пес вильнул хвостом и мягко потянул его за полу шинели.

Куда зовёшь? удивился Сергей, но в голосе уже не было тоски.

Собака упрямо тащила его за собой, и он, вздохнув, решил последовать. Что ему терять?

Они прошли несколько заснеженных улиц, пока не остановились у небольшого дома. Дверь распахнулась, и на пороге появилась женщина, укутанная в пуховый платок.

Барсик! Где ты шлялся?! начала она, но, увидев старика, ахнула. Боже мой Вы совсем замёрзли!

Сергей хотел сказать, что всё в порядке, но вместо слов вышел лишь хрип.

Да вы же коченеете! Быстрее заходите! она схватила его за руку и буквально втащила внутрь.

Очнулся он в теплой комнате. В воздухе пахло свежесваренным чаем и сладкими пряниками. Он долго не мог понять, где находится, но тепло разливалось по телу, прогоняя холод и страх.

Проснулись? раздался мягкий голос.

Он повернул голову. На пороге стояла та самая женщина с подносом в руках.

Меня зовут Надежда, улыбнулась она. А вас?

Сергей

Ну что ж, Сергей Иванович, её улыбка стала теплее, мой Барсик просто так никого не приводит. Вам повезло.

Он слабо улыбнулся в ответ.

Не знаю, как вас благодарить

Расскажите, как вы оказались на улице в такую стужу, попросила она, ставя поднос на стол.

Сергей замялся. Но в глазах Надежды была такая искренность, что он вдруг выложил всё: про дом, сына, про то, как самые близкие предали.

Когда он закончил, в комнате повисло молчание.

Оставайтесь, вдруг сказала Надежда.

Он поднял на неё недоуменный взгляд.

Что?

Я живу одна, с Барсиком. Мне нужна компания, а вам кров.

Я не знаю, что сказать

Скажите «да», она снова улыбнулась, а Барсик, будто в подтверждение, ткнулся носом в его руку.

И в тот момент Сергей понял: он нашёл новую семью.

Через несколько месяцев, с помощью Надежды, он подал в суд. Документы, которые он подписал под давлением, признали недействительными, и дом вернули ему.

Но Сергей не вернулся туда.

Там мне больше не место, тихо сказал он, глядя на Надежду. Пусть остается у них.

Правильно, кивнула она. Потому что твой дом теперь здесь.

Он посмотрел на Барсика, на уютную кухню, на женщину, которая подарила ему тепло и надежду. Жизнь не закончилась она только началась, и впервые за долгие годы Сергей Иванович почувствовал, что может быть счастлив.