Сдаётся комната. Без собаки, с бабушкой, прочитал Злата вслух и посмотрел на мужа. Хочешь, поедем смотреть? Может, рядом с твоей работой.
Без собаки плюс. А «с бабушкой» меня настораживает, пробормотал Никита, бросая взгляд на ноутбук. Ладно, посмотрим.
Комната была в старой коммуналке с высокими потолками и потрескавшимися подоконниками. Дверь открылa бабушка статная, с прямой спиной, седыми кудрями и пронзительным взглядом.
Проходите. Я Вера Степановна. Заехать можно уже сегодня. Только сразу предупреждаю: после девяти тишина, чайник включать строго до восьми вечера, горячая вода в душе только по пятницам. И домашние тапочки, пожалуйста, чужие звуки меня не интересуют.
А можно чтонибудь приготовить на кухне? спросила Злата, чуть неуверенно.
По расписанию. Завтраки с семи до восьми. Обеды после трёх. Ужины до семи. Никаких ночных пельменей! И дверь в ванную не запирайте, вдруг понадобится помощь.
Никита уже собирался уйти, но Злата, улыбнувшись, кивнула:
Всё устраивает, комната хорошая.
Так они оказались в доме Веры Степановны.
Сначала всё казалось даже уютным. Бабушка по утрам слушала классическую музыку, варила какао и читала «Аргументы и факты» вслух. Старинные фотографии в рамах украшали коридор: молодая Вера в форме, Вера на балу, Вера с мужем в Африке, Вера с котом Барсиком. Барсик умер в 1999м, но посуду с надписью «Барсиково» бабушка не убирала.
Видишь, какая интеллигентная, шептала Злата.
Ага. Только я сегодня включил фен она постучала в стену и крикнула, что «буржуазный гул» ей мешает дышать.
Постепенно бабушка ужесточала правила. Сначала повесила график пользования туалетом, потом объявила «санитарный день» по средам, а затем ввела «обязательный вечерний отчёт»: приходя домой, Никита и Злата обязаны были зайти к Вере Степановне и рассказать, как прошёл день.
Вы живёте в моём доме, я должна знать, чем вы дышите. Безопасность превыше всего! говорила она с улыбкой.
На третий месяц Никита устроил «бунт». Зашёл на кухню в половине девятого вечера, включил чайник и достал сосиски.
Что это за безобразие?! вбежала бабушка. Я же говорила: ужин до семи!
Мы платим за проживание, нам это право!
Молодой человек, у меня устный, но крепкий договор. Кто не уважает тот вылетает!
Слово за слово бабушка швырнула в него половник.
Всё, уходим! заявил Никита, собирая рюкзак.
Но за ночь всё изменилось.
Никита, смотри Злата показала объявление на сайте: «Сдаётся комната. Без собаки, с бабушкой». То же самое, та же бабушка, те же фотографии.
Подожди, это наш дом?
Да. Только объявление новое, с сегодняшнего утра.
Тут же позвонили с незнакомого номера.
Здравствуйте, интересует комната у Веры Степановны. Вы уже съехали? Как вам бабушка?
Оказалось, что такая ситуация не первая. Бабушка сдаёт комнату каждые три месяца. Новые жильцы платят за первый и последний месяц, а потом «выгоняются» за нарушение правил, деньги не возвращаются.
Это афера! возмутился Никита. Мы же платили официально.
Официально? Я переводил ей деньги на карту с пометкой «помощь бабушке». задумалась Злата. У нас нет договора, мы просто жили.
Вечером они зашли в её комнату.
Вера Степановна, мы всё поняли. Это же схема? Вы наживаетесь на квартирантах?
Молодые, вы сами всё испортили. Зачем в восемь вечера чайник включать? Почему к Барсиковой чашке подошли? Я интеллигентно прошу вы нарушаете!
У нас нет договора, но есть квитанции. Мы можем в суд.
Суд? На бабушку? театрально охнула она. У вас совести нет!
Мы тоже умеем играть. Либо вы возвращаете деньги, либо
Либо?
Либо живём здесь понастоящему, со своими правилами. И чайник включаем, когда захотим.
Вера Степановна задумалась. Это был первый раз, когда ктото не уходит с обидой, а остаётся с вызовом.
С того дня началась странная жизнь: бабушка устраивала «ревизии», подглядывала в щёлочку, отключала свет «на профилактику», а Никита с Златой установили таймер на чайник, громко смеялись в ванной и устраивали миниконцерты в коридоре.
Кто кого, шептал Никита, принося домой портативную колонку.
Через месяц бабушка сдалась.
Молодёжь, у меня к вам предложение. Квартира коммунальная, долги на мне. Меня и так из ЖЭКа прессуют. Хотите жить выкупайте долю. Заодно долг закроете.
Злата и Никита переглянулись. Они давно хотели съехать, но цены пугали. А тут почти центр, потолки под три метра, метро в пяти минутах.
А Барсик? спросила Злата.
Барсик благословляет, кивнула Вера Степановна и погладила фотографию.
Через три месяца пара подписала документы. Бабушке оплатили часть долга, и она переехала в соседний дом.
Вы же не бросите меня? спросила она на прощание. Я вам пирожков испеку.
Только если разрешите закрывать дверь в ванную, подмигнул Никита.
Так у них появилось собственное жильё, а бабушка осталась «на подхвате». С тех пор пирожки получались вкусными, а чайник кипел даже в три ночи.
Полгода спустя их жизнь вошла в тихую колею. Комната в коммуналке стала их, а Вера Степановна бывшая хозяйка, теперь соседка в своей половине квартиры. Договором закрепили: кухня и ванная общее пользование, порядок по очереди, тапочки по желанию.
Никита, представляешь! Вера Степановна теперь оставляет нам пирожки под
