«Тарелки ваши — вот и мойте их сами!» — вырвалось у меня, глядя прямо в глаза свекрови, Татьяне Ивановне. Сердце колотилось от негодования — больше не могла терпеть. Эта гора грязной посуды в раковине стала последней каплей, символом её равнодушия к моим трудам. Я, Светлана, 27-летняя невестка, устала быть домработницей в квартире, которая должна быть нашим общим домом.
«Совсем обнаглела!» — жалуюсь я подругам, и голос дрожит от обиды. Свекровь недавно вышла на пенсию и, кажется, решила, что её главное занятие — уплетать пирожные да пересматривать «Кухню» по телевизору. В нашей московской трёшке, где живём втроём — я, мой муж Дмитрий и она, — её присутствие стало невыносимым. Весь день жуёт: то бутерброды с докторской, то вафли с чаем, то эклеры, которые сама же притащила. И ладно бы, но после неё раковина завалена посудой, а мыть её — моя обязанность.
Мы с Димой в браке уже семь лет. Сразу после свадьбы переехали к Татьяне Ивановне — так решили, чтобы быстрее накопить на своё жильё. Откладывали исправно, но цены на квартиры взлетели, а ипотеку с нашим доходом не потянуть. Работать больше не получается — у него ненормированный график, а я только вышла из декрета. Вот и живём втроём, надеясь на чудо.
Раньше, пока свекровь работала, хоть продукты покупала. Теперь же тратит пенсию только на себя — сыр, конфеты, колбасу. Лишний вес уже перешёл все границы, но она лишь отмахивается: «Мне и так хорошо!» — говорит, усаживаясь перед сериалом с очередной порцией еды. Ей всего 58, а ведёт себя, будто доживает век — ни прогулок, ни подруг, только магазин и диван.
«Хоть бы пару кило сбросила!» — ворчу я, глядя, как она тащит из маганина торт «Прага». Но дело не в весе. Она не моет за собой, не убирает, не помогает — лишь оставляет после себя бардак. Я вымоталась, будто белка в колесе.
Когда только переехала, привела квартиру в порядок: отдраивала плиту, мыла окна, чистила ковры. Татьяна Ивановна даже удивилась: «У меня дома никогда так чисто не было!» Но это её не вдохновило. Она всегда ненавидела уборку, а теперь и вовсе перестала напрягаться. Я надеялась на помощь, но вместо этого — бесконечные перекусы и сериалы.
Хуже всего — посуда. Целый день копит её в комнате, а вечером сваливает в раковину. И кому мыть? Мне! «В её комнату больше не захожу, — говорю Диме. — Пусть сама разгребает. Но посуду-то всё равно мою я!» Это сводит с ума. Она вроде и не злая — не лезет в наши дела, денег не просит, но эта вечная гора тарелок — как пытка.
Вчера не выдержала: «Татьяна Ивановна, я вам не прислуга! Хватит оставлять за собой грязную посуду!» Она смотрела на меня, будто я её предала, но промолчала. Решила: теперь мою только за собой и Димой. Но ничего не изменилось — пару тарелок она сполоснёт, а остальное мою я. Стискиваю зубы, но внутри всё кипит.
Дима поддерживает, но и он устал от вечного напряжения. Свекровь живёт в своём мире, где важнее всего её комфорт. Да, квартира её, но разве это даёт право превращать меня в бесплатную домработницу? Каждый вечер, глядя на забитую раковину, думаю: кто здесь прав? Она, хозяйка жилья, или я, мечтающая о простой справедливости? Мы с Димой хотим свой дом, свою жизнь, но пока что даже чистая тарелка здесь — повод для войны.
**Жизнь научила: терпение — не добродетель, когда его принимают за слабость.**
