Ты всегда была лишней

Я проснулся в своей квартире на Тверском проспекте, где каждое утро начинается с резкого звона будильника. Зинаида Петровна опять забыла выключить его, хотя уже полгода ей не нужно было идти на работу. Звонок прорезал утреннюю тишину, и она, как всегда, бросилась к халату, потом, будто бы задумавшись, вернулась на край кровати.

Зина! Зина, что ты так шумишь? донеслось из соседней комнаты, где я сидел, ещё полусонный. Дай поспать нормально!

Прости, Коля, будильник не выключила, ответила она тихо, но я уже не слышал её, усаживаясь в подушку.

Я встал к окну. На улице уже суетились соседи: кто спешил на завод, кто провожал детей в школу. Жизнь текла, а я будто бы стоял в стороне.

Зинаида сварила кофе и села за маленький кухонный стол. На часах только половина седьмого, а день уже казался бесконечно долгим. Что делать до вечера? Убирать? В нашей двухкомнатной квартире нечего особо убирать. Готовить? Я постоянно на диете, ем только овсянку и куриную грудку. Дочь Василиса живёт отдельно, наведывается раз в неделю, а то и реже.

Телефон зазвонил. Я увидел, как Зинаида слегка оживилась может, ктото всё-таки вспомнил о ней.

Мам, привет! голос дочери звучал натянуто. Слушай, могу я попросить тебя сегодня присмотреть за Данилкой? У меня и Сергея важная встреча, а няня заболела.

Конечно, доченька! Когда привозить? в её голосе уже звучала радость.

В девять утра, а забрать в районе семи вечера, ладно? Ты же ничем не занята?

Я лишь кивнул, а Зинаида, скривив губы, молчала. После звонка связь оборвалась, и я посмотрел на телефон, будто бы ждя благодарности. Ну хоть внук будет рядом, не так уж и печально.

Я появился на кухне в чистой рубашке и брюках, волосы аккуратно причесаны.

Кофе есть? пробормотал я, не отводя глаз от газеты.

Конечно, сейчас налью. Василиса привезёт Данилку, нужно присмотреть, ответила она, ставя чашку передо мной.

Опять? нахмурился я. Мы что, бесплатная няня? У меня сегодня встреча с Петровичем по поводу дачи, не хочу, чтобы ребёнок шумел.

Он тихий, Данилка хороший мальчик, успокоила меня Зинаида.

Всё равно не нравится. Пусть Василиса сама с детьми разбирается, раз уж решила их рожать, сказал я, сжав зубы. Не хотел заводить скандал с утра.

Я допил кофе, поцеловал жену в щёку привычный, но безжизненный поцелуй.

Я сегодня задержусь. После встречи с Петровичем заеду в гараж, машину посмотрю, добавил я.

Хорошо. Ужинать будешь? спросила она.

Не знаю, не обещаю, ответил я, хлопнув дверью.

Зинаида осталась одна с остывающим кофе и мыслями, которые кружились, как назойливые мухи. Я слышал, как в её голове эхом отразилось: «Ты всегда была лишней». Эти слова её мать произнесла много лет назад, когда Зинаида вышла замуж за меня. Тогда они звучали как приговор; теперь они проникают в её душу, будто бы правда.

В школе Зинаида тоже чувствовала себя лишней. Подружек почти не было, она была тихой, застенчивой, пряталась в тени ярких одноклассниц. На дискотеках стояла у стены, делала вид, что ей всё равно, а в сердце мечтала, чтобы ктото пригласил её потанцевать.

В институте она училась без труда, но в компании сокурсников ощущала себя чужой. Они обсуждали фильмы, которые она не видела, книги, которые не читала, музыку, которую не слышала. Казалось, они говорили на другом языке.

Я встретил её на работе. Она казалась надёжной и серьёзной, пригласила в кино, потом ещё раз, стал провожать домой. Я подумал: наконецто я нужен. Через полгода мы поженились.

Но даже в браке Зинаида часто ощущала себя лишней. Я жил своей жизнью: работа, друзья, рыбалка по выходным. Она подстраивалась, старалась не мешать. Когда родилась Василиса, я думал, что всё изменится. Дети ведь объединяют семью. Однако всё пошло иначе: я отдалился, утверждая, что дети женское дело. Когда Василиса подросла, она стала мне ближе, но разговоры её интересовали меня меньше.

В дверь постучала Василиса с четырёхлетним Данилкой на руках.

Привет, мама. Привезла твоего любимого внука, быстро поцеловала меня в щёку и прошла в прихожую. Данилка, поздоровайся с бабушкой.

Здрасьте, баба Зина, пробурчал мальчик, трусь кулачками глаза.

Здравствуй, солнышко! я поднял внука на руки. Пойдём завтракать.

Мам, в сумке всё нужное: подгузники, сменная одежда, игрушки. Кормить его особо не надо, он мало ест. Если захочет спать, положим на диван в гостиной, сказала Василиса.

Может, останешься на чай? Давно не виделись, предложила я.

Прости, нет времени. Встреча в десять, потом в салон заскочу. Вечером заберу, хорошо? ответила она, оставив за собой лёгкий аромат дорогих духов.

Данилка, сидя на кухне, посмотрел на меня серьёзными глазами.

Баба Зина, почему у тебя нет работы? спросил он неожиданно.

А кто тебе сказал, что у меня нет работы? ответил я, улыбаясь.

Мама говорила папе, что ты сидишь дома без дела и скучаешь, добавил мальчик.

Я почувствовал, как гдето в груди сжалось. Видимо, они обсуждали меня. Я ответил:

Я на пенсии, Данилка. Это значит, что отработала, теперь отдыхаю.

Что такое скучать? спросил он.

Это когда грустно и нечего делать, объяснил я.

Ты скучаешь? насторожил он.

Я взглянул в его глаза, полные детской искренности, и сказал правду: «Да, скучаю». Но потом поправил:

Нет, Данилка. Когда ты рядом, я не скучаю.

Он улыбнулся и обнял меня. Хоть бы комуто я была нужна.

День прошёл быстро. Данилка оказался послушным ребёнком, играл в свои игрушки, задавал тысячу вопросов. Я рассказывал ему сказки, показывал старые фотографии, вместе лепили из пластилина.

Баба Зина, ты любишь дедушку Колю? спросил он за обедом.

Конечно, люблю, ответила я. А почему ты?

Он меня любит, покупает цветы и целует маму, сказал он.

Эти слова заставили меня задуматься. Я давно не покупал цветов, а лишь формально целовал жену при встрече и прощании. Когда мы в последний раз говорили откровенно? Не помню.

Вечером вернулась Василиса, свежая, пахнущая парикмахерской.

Как дела? Не намучилась? спросила она, забирая сына.

Данилка золотой, улыбнулась я. Мы прекрасно провели время.

Мам, ты меня выручаешь! У нас всё прошло отлично, Сергея могут повысить, может, даже квартиру поменяем на большую, радостно сказала она.

Это замечательно, доченька, ответила я.

Кстати, мам, у меня к тебе ещё одна просьба. В субботу годовщина свадьбы, хотим в ресторан, а Данилку не с кем оставить, добавила она, застёгивая куртку на сыне.

Я посижу, конечно, согласилась я.

Супер! Ты просто спаситель. Не знаю, что бы мы без тебя делали, воскликнула она и ушла.

Я осталась одна в пустой квартире, пока Николай (я) вернулся поздно, усталый и молчаливый. Поужинал, посмотрел новости, лёг спать.

Коля, помнишь нашу годовщину? спросила я, когда он уже укладывался.

Какую? пробурчал он, не поднимая головы.

Любую. Мы её когданибудь отмечали? настойчиво спросила я.

Зина, я устал. Давай завтра поговорим, ответил он.

Мы и завтра не будем говорить, и послезавтра тоже, отозвалась я.

Он приподнялся, посмотрел на меня.

Что с тобой? Какието странные разговоры, сказал он.

Коля, а я тебе нужна? спросила я.

Что за глупости? Конечно, нужна. Ты же моя жена, уверенно ответил он.

Жена это не профессия. Я спрашиваю, нужна ли я тебе как человек? уточнила я.

Он помолчал, потом вздохнул.

Ты слишком много думаешь. Это от безделья. Найди себе занятие кружок, курсы. А то сидишь дома и накручиваешь себя, посоветовал он.

Может, ты прав, тихо согласилась я.

Я легла, но сон не приходил. За окном гудел ночной город, где люди жили вместе. А в нашей спальне лежали два чужих человека, связанных лишь штампом в паспорте и привычкой.

Утром я встала с твёрдым решением. Одетая, с краской на губах, я отправилась в центр занятости. Там сказали, что работы для женщин моего возраста немного, но можно попробовать. Дали несколько адресов.

Первое место уборщица в офисе. Я посмотрела на молодых менеджеров, которые говорили со мной свысока, и поняла это не моё.

Второе продавец в маленьком магазинчике. Хозяйка, женщина лет пятидесяти, встретила меня приветливо.

Опыт в торговле есть? спросила она.

Нет, но быстро учусь, ответила я.

Зарплата небольшая, но стабильная, график через день. Попробуете? предложила она.

Попробую, кивнула я.

Вернувшись домой, я была полна энергии. Впервые за много лет я решила чтото сделать сама, для себя.

Коля, я устроилась на работу! объявила я за ужином.

Куда? удивился он.

Продавцом в магазин, ответила я.

Ты с ума сошла? У нас денег хватает, возмутился он.

Дело не в деньгах. Мне нужно чувствовать себя полезной, пояснила я.

Ты и так полезна: дом ведёшь, внука сидишь, возразил он.

Это не то, Коля. Я хочу быть нужной не только как домохозяйка, сказала я.

Он покачал головой.

Ладно, попробуй. Только когда Василиса привезёт Данилку, ты же откажешься от работы? спросил он.

Нет. Пусть ктото другой ищет, уверенно ответила я.

Что с тобой? Ты совсем изменилась, заметил он.

Может, к лучшему, тихо произнесла я.

Василиса отреагировала на новость плохо.

Мам, ты серьёзно? А как же Данилка? Мне же не с кем его оставлять! возмутилась она.

Найди няню, или попроси бабушку Сергея, предложила я.

Мама Сергея работает! А няня дорогая! Мам, это блажь! буркнула она.

Я хочу жить, а не просто существовать, ответила я.

Но я думала, ты любишь сидеть с внуком! возразила она.

Я люблю Данилку, но не обязана посвящать ему всю жизнь, сказала я.

Она ушла, хлопнув дверь, и неделями не звонила. Потом позвонила, нашла дорогую няню.

Надеюсь, мам, ты довольна, сказала холодно.

Я довольна тем, что у меня есть своя жизнь, ответила я.

Работа оказалась сложнее, чем казалось: ноги болели, покупатели разные, но я чувствовала себя живой. Появились коллеги Лида, женщина моего возраста, и молодая Катя. Мы болтали, смеялись, делились проблемами.

У меня муж думал, что я сошла с ума, когда начала работать, рассказывала Лида. Теперь привык и даже гордится, что жена работает.

У моего мужа всё ещё недовольство, призналась я. Говорит, что дома запустила.

Пусть сам дом ведёт, если не нравится! возмутилась Катя. Зинаида Петровна, вы молодец, что пошли работать. А то женщины дома сидят, мужьям служат, а потом удивляются, почему их не ценят.

Дома стало труднее. Николай ворчал, что ужин не готов, рубашки не поглажены. Я старалась успеть всё, но не всегда получалось.

Может, хватит тебе этой работы? снова говорил он. Видишь, не справляешься.

Я справляюсь. Теперь не только дом моя забота, отвечала я.

А чья ещё? спросил он.

Твоя тоже. Коля, мы оба живём в этой квартире, подчеркнула я.

Он фыркнул, но промолчал.

Через полгода я поняла, что изменилась. Я стала увереннее, научилась говорить «нет», перестала извиняться за каждый шаг. Дома с мужем разговаривали всё меньше, но меня это почти не тревожило. У меня была своя жизнь, свои интересы.

Василиса постепенно оттаивала, стала приходить чаще. Данилка подрос, стал интереснее. Иногда мы втроём бабушка, мама и внук ходили в парк или в кино. Николай с собой не приглашали он отказывался.

Мам, ты не жалеешь, что начала работать? спросила однажды Василиса.

Нет. Жалею лишь, что не сделала этого раньше, ответила я.

А как же папа? Ему ведь неудобно продолжила она.

Папа взрослый мужчина. Он сам о себе позаботится, сказала я.

Но он привык возразила она.

Пусть отвыкает, я кивнула.

Знаешь, мам, ты стала другой. Более живой, заметила она.

Я перестала быть лишней в своей жизни, ответила я.

И это была правда. Я больше не чувствовала себя лишней. У меня были свои планы, радости, огорчения. Я была нужна не потому, что ктото хотел меня использовать, а потому что я хороший человек и хороший работник.

Николай в конце концов приспособился. Научился готовить простые блюда, стирать, иногда даже у