После развода с женой Иван из деревни перебрался в город. Сына Ваню жалко, но терпеть капризы супруги Алевтины стало невмоготу. Когда они только съехались, Иван вдруг осознал, как ошибся. Аля из милой девушки, с которой встречался год, превратилась в настоящую мегеру. Всё ей было не так.
«Иван, вставай, скотину покорми», — командовала она с утренней зорькой, сама же любила поспать.
Так и пошло с первых дней. Аля указывала, Иван исполнял. Да еще и придиралась: то не так убрал, то плохо помыл посуду, хотя муж работал, а она — нет.
«Ты же видишь, я ребёнка жду, на работу не пойду, беречь себя надо».
Когда родился Ваня, львиную долю забот Аля скинула на мужа. Ночью к сыну не вставала.
«Аль, ребёнок плачет», — будил её Иван на рассвете, но хоть кол на голове теши — не добудишься.
Прожили они шесть лет, и Иван ушёл. Сына жалко, но терпение лопнуло — боялся, что ударит её. Аля сама провоцировала на каждом шагу. Уехал к другу в город, подал на развод. Устроился в строительную фирму, даже квартиру получил.
Потом женился на коллеге, переехал к ней. Живут душа в душу. Ваню не бросил — алименты платил исправно, навещал. А когда сын женился, пришёл на свадьбу и отдал им свою квартиру, которую сдавал. Жена Вани — Оля — ему очень понравилась.
«Скромная, ладная девчонка. Молодец, сынок, хорошую выбрал. Не то что я на Алю нарвался — красотка вроде, думал, счастье нашёл, а оказалось… Сразу после свадьбы и показала норов — злющая да ленивая», — размышлял Иван за свадебным столом.
Так Ваня с Олей оказались в городе. Они из одной деревни. Олю сыну сосватала Алевтина — приметила, что девушка тихая, скромная, да и видная. Ваня был на три года старше, как раз из армии вернулся, когда Оля школу заканчивала и в институт собиралась. Но тут он подкатил — ромашки дарил, конфетами заваливал. Девушка поверила в настоящую любовь.
«Какой Ваня внимательный», — думала Оля и матери рассказывала.
«Дочка, первая любовь — она розовая. Ваня весь в мать, в Алевтину. Не хочу я, чтоб ты за него замуж шла».
Как в воду глядела. Ваня предложил, а она с радости сразу согласилась. Но с условием:
«Никуда не поедешь учиться. Нечего там крутиться».
У самого-то девять классов, вот и не хотел, чтоб жена умнее была. С первых дней Ваня стал попрекать Олю, что она «деревенщина». Сам, мол, мир видел, в армии служил — куда ей до него!
Мать предупреждала, но Оля не послушала. Поняла поздно. Единственная радость — уехали в город от ненавистной свекрови. Та сразу давай невестку ломать: гнобила, кричала, обзывала «бестолочью», хоть Оля и старалась. Но Алевтину не угодишь — и сын такой же.
Оля расстроилась, узнав, что Ваня женился не по любви, а по указке матери. Её просто выбрали, как покорную овечку. Но когда переезжали в город, обрадовалась — свекровь далеко, может, муж смягчится.
А Ваня унижал её постоянно.
«Ты деревня, а живёшь в хоромах», — так он называл двушку, подаренную отцом. — «И говорить толком не умеешь».
Хотя попрекать было не за что. Весь в мать — холодный, ленивый, злой. При людях мог запросто с другими женщинами флиртовать.
Оля пыталась доказать, что училась хорошо:
«Если бы не ты, я бы в институте была».
«И правильно, что не пустил. Не позорься», — орал он. В чём позор — так и не поняла.
Он так въелся в её слабости, что Оля сама поверила в свою никчёмность. Особенно переживала, когда он корил её за бездетность. Ходила к врачу.
«Вы здоровы, дети будут», — успокоила доктор.
Но прошло пять лет, а ребёнка всё не было. Ваня работал вахтёром в общаге, денег мало. Она — маляром. Он считал, что у него труд тяжёлый, а она «кисточкой машет».
Иногда Оля думала:
«Может, и к лучшему, что нет детей. Разве должны они расти, где отец мать унижает? Может, развестись… Но куда я пойду? В деревню? Там братья с семьями. А тут хоть квартира».
Ваня пришёл с работы и бросил билеты на стол:
«В отпуск поедем к матери».
Оля положила их обратно.
«Чего разбросала? Потеряются!» — ворчал он, засунул куда-то, а она на кухню ушла.
Через два дня опоздали на поезд. До следующего — пять часов. На перроне пусто, только они да рабочий-железнодорожник за кустами.
Ваня орал:
«Ты что, не могла билеты приготовить? Ты должна благодарить меня и мать, что из грязи вытащили!»
Оля робко посмотрела:
«Ты же сам их куда-то засунул».
Перед выходом искали — не нашли. Пока метались, поезд ушёл. А про «отпуск» Оля и не рада — у свекрови только работы прибавится.
«Сыночек мой бедненький, отдыхай», — причитала Алевтина. А невестку загружала по полной.
Дома тоже не сахар. Зарплату Оли Ваня забирал. На продукты — выпрашивала под крики:
«Куда деньги деваешь, дармоедка! Живёшь в моей квартире!»
Оля смотрела ему вслед, вытирая слёзы.
«Почему мне такой муж? Дома у нас любовь была. Я и не знала, что бывает иначе…»
«Привет», — услышала она за спиной.
Обернулась — высокий парень с тёплым взглядом. В глазах — боль.
«Этот твой муж?»
«Да», — вздохнула она.
«Хочешь, проучу? Нельзя так терпеть».
Оля покачала головой.
«Жаль. Ты ведь добрая, красивая. Если бы ты была моей, на руках бы носил. Жаль, что не моя».
Он так убедительно говорил…
«Я — Сергей. А ты?»
«Оля».
«Давай убежим. Я тебя не обижу. Ты мне с первого взгляда понравилась».
Оля сначала насторожилась, потом улыбнулась. Впервые за годы — легко. Не хотелось думать о Ване, об унижениях.
«А если я соглашусь… Ты не бросишьОна взяла его за руку, и они исчезли в шумном городском потоке, оставив прошлое на той самой скамейке, где началась их новая жизнь.
