Москва и Казань
Рубли под названием «рублес»
– Не верю! Просто глазам своим не верю! – Михаил в изумлении уставился на женщину, стоявшую на пороге их квартиры. – Евгения Ивановна, вы?
– А кого ты ожидал увидеть, милый зять? Инопланетян? – насмешливо произнесла женщина, поправляя выбившуюся из-под шляпки седую прядь.
– Но вы же… вы уехали насовсем! В Казань! Купили там квартиру…
– Продала я эту квартиру, – отмахнулась Евгения Ивановна, проталкиваясь в прихожую с двумя огромными чемоданами. – А ты что, так и будешь стоять столбом? Помоги даме с багажом!
Михаил машинально схватился за ручки чемоданов. В голове крутилась только одна мысль: «Как сказать об этом Ольге?» Его жена уже три года жила с мыслью, что её мать счастливо обосновалась на юге, наслаждается заслуженным отдыхом и радуется жизни вдали от петербургских холодов и суеты.
– А Ольгушка где? На работе ещё? – поинтересовалась Евгения Ивановна, бесцеремонно осматривая квартиру. – Ох, я не видела доченьку целую вечность! Как же я соскучилась!
– Она сегодня задерживается, проект какой-то срочный, – промямлил Михаил, осторожно ставя чемоданы у стены. – Евгения Ивановна, а может, вы предупредили бы о приезде? Мы бы подготовились, встретили…
– Сюрприз, зятёк! – рассмеялась Евгения Ивановна. – Люблю я сюрпризы. А кстати, чего это у вас так пыльно? За порядком совсем не следите? И занавески эти ужасные – я же Ольгушке говорила, что они никуда не годятся! Надо будет завтра же сменить.
«Началось», – мрачно подумал Михаил, вспоминая, как три года назад они с женой радовались, узнав о решении Евгении Ивановны перебраться на юг. Тёща продала свою петербургскую квартиру, купила жильё в Казани и торжественно объявила, что начинает новую жизнь вдали от холодов. Это было настоящим подарком судьбы, ведь до этого Евгения Ивановна имела привычку заявляться к ним без предупреждения, критиковать всё подряд и указывать, как им жить.
– Я так понимаю, вы теперь снова в Петербурге? – осторожно спросил Михаил.
– Навсегда! – с удовлетворением кивнула Евгения Ивановна. – Казань – это, конечно, хорошо, но старые кости к родному климату привыкли. Да и как я могу жить вдали от единственной дочери и внуков?
– У нас нет детей, – автоматически поправил Михаил.
– Вот я и говорю – безобразие! Пора уже, вы не молодеете. А я хочу нянчить внуков, пока ещё могу ходить.
Телефон в кармане Михаила завибрировал. Сообщение от Ольги: «Буду через полчаса, купи, пожалуйста, молока и хлеба».
«Как же ей об этом сказать?» – подумал Михаил, глядя на тёщу, которая уже расположилась на диване и включила телевизор, будто и не уезжала никуда.
– Евгения Ивановна, а где же вы остановитесь? – наконец решился он спросить.
Тёща посмотрела на него как на умалишённого.
– Как это где? У вас, конечно! Временно, пока не решу, что делать дальше. Месяц, может, два… как пойдёт.
У Михаила внутри всё оборвалось. Их однокомнатная квартира была крошечной, и мысль о том, что придётся делить эти квадратные метры с Евгенией Ивановной, вызывала настоящую панику.
– Но у нас же тесно… – начал он.
– Я непривередливая, – отмахнулась Евгения Ивановна. – На диване в гостиной переночую. Кстати, диван ужасно неудобный. Почему вы до сих пор его не поменяли?
В этот момент хлопнула входная дверь – вернулась Ольга. Она ещё не знала, какой сюрприз ждёт её в гостиной.
– Миш, ты дома? Я так устала сегодня, просто с ног валюсь, – Ольга вошла в комнату и застыла, увидев мать. – Мама?!
– Ольгушка! – Евгения Ивановна с неожиданной для её возраста прытью вскочила с дивана и бросилась обнимать дочь. – Доченька моя! Как я соскучилась!
– Мама, но… как? Почему ты не предупредила? – Ольга растерянно обнимала мать, бросая на мужа недоуменные взгляды.
– Хотела сделать сюрприз! – торжествующе произнесла Евгения Ивановна. – И вижу, что удалось!
– Но что случилось? С квартирой в Казани что-то не так? – Ольга наконец высвободилась из объятий матери.
– Продала я её, – отмахнулась Евгения Ивановна. – Не сложилось у меня с этим югом. Чужое всё. А здесь – родное. Врачи проверенные, подруги… Ты.
Ольга опустилась на стул, пытаясь осмыслить происходящее. Михаил стоял рядом, не зная, что сказать. Они обменялись встревоженными взглядами.
– И где ты теперь будешь жить? – осторожно спросила Ольга.
– Пока у вас поживу, а там видно будет. Может, комнату какую сниму или однушку небольшую. Деньги от продажи квартиры у меня есть, но тратить их сразу не хочется – мало ли что.
– А с вещами что? – спросил Михаил.
– Часть продала, часть раздала. Самое необходимое – вот, в чемоданах.
Михаил видел, как его жена пытается справиться с шоком. За три года они привыкли к свободе и независимости, обустроили квартиру по своему вкусу, наладили свой быт и режим. И вот теперь всё это в одночасье рушилось.
– Мама, может, тебе лучше у Верочки остановиться? – осторожно предложила Ольга. – У неё трёхкомнатная квартира, она одна живёт…
– У Верочки? – возмутилась Евгения Ивановна. – У моей подруги, а не у родной дочери? Ольгушка, ты меня просто убиваешь такими предложениями!
– Но у нас правда очень тесно, мама. Однокомнатная квартира…
– Я же сказала – я непривередливая. Поживу на диванчике, никому мешать не буду.
Михаил и Ольга переглянулись. Оба понимали, что переубедить Евгению Ивановну будет невозможно.
– Ладно, – вздохнула Ольга. – Располагайся. Я пойду ужин приготовлю.
– Я с тобой! – оживилась Евгения Ивановна. – Заодно посмотрю, чему ты научилась за эти годы. А то помню, как ты борщ варила – смотреть было больно!
Ольга закатила глаза, но промолчала. Михаил сочувственно сжал её плечо, когда она проходила мимо него.
В тот вечер они легли спать очень поздно. Евгения Ивановна без умолку говорила о своей жизни в Казани, о соседях, о погоде, о ценах, о докторах. Казалось, она решила за один вечер наверстать все три года разлуки. А потом началось обсуждение их жизни – расспросы о работе, о планах, намёки на то, что пора бы уже и о детях подумать.
Когда наконец все разошлись спать – Ольга с Михаилом в спальню, а Евгения Ивановна на диван в гостиной – молодые супруги, обнявшись, долго лежали без сна.
– Что будем делать? – шёпотом спросил Михаил.
– Не знаю, – так же шёпотом ответила Ольга. – Может, ей действительно снять что-то? У неё ведь есть деньги от продажи квартиры.
– А она согласится?
– Не уверена. Ты же знаешь маму – если что-то вбила себе в голову…
На следующее утро их разбудил грохот на кухне и запах подгорающей яичницы.
– Доброе утро, сони! – радостно приветствовала их Евгения Ивановна. – Я уже и завтрак приготовила. Правда, у вас совершенно невозможная сковородка – всё прилипает. И соль у вас какая-то странная, не солит совсем.
Михаил посмотрел на «странную соль» – это был сахар. Яичница была безнадёжно испорчена.
– Мама, спасибо, конечно, но мы обычно по утрам только кофе пьём, – попыталась сгладить ситуацию Ольга.
– Только кофе? Неудивительно, что ты такая худая! Надо нормально питаться. Я теперь за этим прослежу.
День прошёл в непрерывных баталиях. Евгения Ивановна принялась наводить свои порядки – переставила всю посуду в шкафах, раскритиковала гардероб зятя и дочери, высказала всё, что думает о их режиме дня, питании и планах на будущее.
– Мама, пожалуйста, – не выдержала к вечеру Ольга. – Мы уже взрослые люди. У нас своя жизнь, свои привычки.
– Вот именно об этих привычках я и беспокоюсь, – парировала Евгения Ивановна. – Кто, если не родная мать, скажет тебе правду? Все эти твои диеты, недосыпы – добром не кончится.
Вечером, когда Евгения Ивановна ушла к своей подруге Верочке «на чай», Михаил и Ольга устроили военный совет.
– Так не может продолжаться, – решительно заявил Михаил. – Ещё неделя такой жизни, и я сойду с ума.
– Я понимаю, – вздохнула Ольга. – Но что я могу сделать? Она моя мать. Я не могу выставить её за дверь.
– Может, поговорить с ней серьёзно? Объяснить, что у нас просто нет условий, чтобы…
В этот момент зазвонил телефон. Ольга взяла трубку.
– Да, мама. Что-то случилось?.. Подожди, повтори, пожалуйста… Что? Но как?.. Мама, не плачь, мы сейчас приедем.
– Что стряслось? – встревожился Михаил, видя, как побледнела жена.
– Мама упала на улице. Говорит, что-то с ногой. Она у Верочки, надо ехать.
Они примчались к Верочке через двадцать минут. Евгения Ивановна сидела на диване, держась за лодыжку. Её лицо было искажено болью.
– Я просто споткнулась на этих ужасных петербургских тротуарах, – сквозь зубы произнесла она. – В Казани такого не было.
– Нужно в травмпункт, – решительно сказал Михаил, помогая тёще подняться.
В травмпункте выяснилось, что у Евгении Ивановны сильный ушиб и растяжение связок. Ничего смертельного, но передвигаться самостоятельно она сможет с трудом как минимум пару недель.
– Теперь-то вы меня точно не выгоните, – попыталась пошутить Евгения Ивановна, когда они возвращались домой.
Михаил с Ольгой переглянулись. Выбора действительно не было.
Следующие две недели оказались настоящим испытанием. Евгения Ивановна терпеливо переносила боль, но её характер от этого не улучшился. Теперь она не могла самостоятельно готовить или переставлять вещи, зато могла давать указания, критиковать и делиться непрошеными советами практически круглосуточно.
– Ольгушка, ты неправильно бинтуешь. Дай я покажу… Ой, больно! Нежнее надо!
– Михаил, чай слишком крепкий. Я же говорила – две минуты, не больше.
– Эта подушка слишком жёсткая. А эта – слишком мягкая. Нет ли у вас чего-то среднего?
К концу второй недели Михаил был на грани. Он стал задерживаться на работе, чтобы меньше времени проводить дома. Ольга тоже выглядела измотанной – ей приходилось разрываться между работой и уходом за матерью.
– Знаешь, что самое ужасное? – сказала она однажды вечером, когда они вышли «выбросить мусор», а на самом деле – просто подышать свежим воздухом без присутствия Евгении Ивановны. – Я люблю маму, правда люблю. Но я не могу с ней жить. Мы слишком разные.
– Я понимаю, – кивнул Михаил. – Но что делать? Её нога всё ещё…
– Нога уже почти зажила, – перебила Ольга. – Врач сказал, что она преувеличивает свою беспомощность.
– Ты серьёзно?
– Более чем. Но как сказать ей об этом? Она же обидится.
Они вернулись домой в задумчивости. Евгения Ивановна встретила их с видом мученицы.
– Я уж думала, вы меня совсем бросили, – произнесла она с дрожью в голосе. – Еле до туалета доковыляла…
Ольга закусила губу, но промолчала.
На следующий день, вернувшись с работы, они обнаружили, что Евгения Ивановна сидит на диване с ноутбуком и что-то увлечённо печатает.
– Что ты делаешь, мам? – поинтересовалась Ольга.
– Квартиры смотрю, – ответила Евгения Ивановна, не отрываясь от экрана. – Столько вариантов интересных!
Михаил и Ольга переглянулись, не веря своим ушам.
– Какие квартиры? – осторожно спросил Михаил.
– Однокомнатные, недалеко отсюда. Подумала – хватит вам меня терпеть. Да и мне, если честно, тесновато тут. Привыкла я к своему пространству.
– Но твоя нога… – начала Ольга.
– Да почти зажила уже, – отмахнулась Евгения Ивановна. – Только немного побаливает иногда. Врач сказал, что я молодец – быстро восстанавливаюсь.
– И когда ты планируешь переезжать? – с затаённой надеждой спросил Михаил.
– Как только найду подходящий вариант. Вот, смотрите, какая хорошенькая квартирка! – Евгения Ивановна развернула ноутбук к ним. – И всего пятнадцать минут пешком от вас. Будем рядышком, но каждый в своём гнёздышке.
Михаил почувствовал, как каменная тяжесть, давившая на его плечи последние недели, начинает таять.
– Хороший вариант, – одобрил он. – Если хочешь, я могу завтра же съездить посмотреть.
– Спасибо, Митька, но я уже договорилась на завтра. И с хозяйкой, и с Верочкой – она меня подстрахует, если что.
За ужином Евгения Ивановна была необычайно оживлена. Она рассказывала о своих планах на новую квартиру – какие шторы повесит, какую мебель купит.
– А у вас я многому научилась, – вдруг сказала она. – Как молодёжь сейчас живёт, что ценит. Я ведь, если честно, приехала и думала – буду вас жизни учить. А оказалось, что это мне нужно было многому научиться.
Ольга с удивлением посмотрела на мать.
– Ты заботишься о своём муже не так, как я тебя учила, – продолжала Евгения Ивановна, – но по-своему. И он тебя любит. И вы счастливы. А это главное, правда?
– Правда, мама, – растроганно ответила Ольга.
Через неделю Евгения Ивановна переехала в свою новую квартиру. Это была маленькая, но светлая однушка в пятнадцати минутах ходьбы от Ольги и Михаила. Они помогли ей с переездом, купили новый диван и занавески.
– Будете приходить в гости? – спросила Евгения Ивановна, когда всё было расставлено по местам. – Я буду печь твои любимые пирожки с капустой.
– Обязательно, мама, – улыбнулась Ольга. – И ты к нам приходи. Только…
– Только предупреждай заранее, – рассмеялась Евгения Ивановна. – Не волнуйся, я усвоила урок. Никаких больше сюрпризов.
Когда они вернулись домой, Михаил обнял жену.
– Знаешь, а твоя мама не так уж плоха, – признался он. – Когда она не живёт с нами.
– Я рада, что всё так закончилось, – улыбнулась Ольга. – Если честно, я боялась, что этот кошмар никогда не кончится.
– Я тоже. Но всё наладилось. И даже лучше, чем было – теперь твоя мама рядом, но у каждого своё пространство.
– И никаких сюрпризов, – добавила Ольга.
Они оба рассмеялись, наслаждаясь тишиной и покоем своей квартиры.
На следующий день позвонила Евгения Ивановна.
– Ольгушка, у меня потрясающая новость! – радостно сообщила она. – Помнишь дядю Колю, маминого двоюродного брата из Новосибирска? Так вот, он тоже решил перебраться в Питер! Я предложила ему остановиться у меня, пока он будет искать жильё. Он приезжает послезавтра!
Ольга в ужасе посмотрела на мужа. История начиналась заново.
– Мама, – твёрдо сказала она, – никаких родственников. Ты обещала.
– Но это же дядя Коля!
– Никаких дядей Коль. Твоя квартира – твои правила. Наша квартира – наши правила.
В трубке повисла пауза.
– Ты права, – вдруг согласилась Евгения Ивановна. – Я обещала. Пусть Коля ищет себе гостиницу. А я лучше испеку пирожков и приглашу вас на чай.
– Вот это другое дело, – с облегчением выдохнула Ольга.
Когда она положила трубку, Михаил притянул её к себе.
– Кажется, твоя мама действительно чему-то научилась. И мы тоже.
– Да, – кивнула Ольга. – Главное – это уважать границы друг друга.
Они стояли у окна и смотрели на весенний город. Жизнь налаживалась. И даже неожиданное возвращение тёщи в конечном итоге обернулось к лучшему.
