Родная дочь смотрела на меня чужими глазами. А я всего лишь хотела обнять внука…
— Мам, ты зачем без предупреждения? — Ольга бросила фразу с порога, даже не взглянув.
Я опустила на пол увесистую сумку с гостинцами: овощи с огорода, солёные грибы, домашнее варенье, кусок копчёной грудинки. Хотела порадовать, помочь, обнять… В ответ — холод. Ни «здравствуй», ни «как доехала». Одна раздражённая спешка.
Дорога выдалась тяжёлой: пять часов на автобусе с пересадкой во Владимире. Спина ноет, ноги гудят, сердце заходится от тревоги. Да и возраст даёт о себе знать — семьдесят два, не ребёнок. Живём с мужем вдвоём в деревне под Костромой. Дети разъехались, звонят редко. Внуков почти не видим. Мечтала хоть раз обнять младшего, Ваню, вот и решилась на поездку. Думала — будут рады. Ошиблась.
Старший, Сергей, в Германии. Трое внуков, но видим их только через экран. Приезжать не собирается — то работа, то дела. Сколько ни просили — всё впустую.
Средний, Андрей, в Екатеринбурге. Звонит, но редко. Далеко, билеты дорогие.
А Ольга… Младшая, любимица. Всё ей прощалось. После развода осталась с сыном, жила у нас, пока в Москве работу не нашла. Потом забрала Ваню и исчезла. Ни звонков, ни гостей.
Скучала страшно. Вот и приехала. Муж хотел с ней, но давление подскочило — остался. Я собрала сумку, купила билет и…
— Мам, ну надо было предупредить! — бросает дочь, будто я мешаю.
— Оленька, телефон разрядился… Соскучилась, за Ваню переживала, — пробормотала я.
— А нельзя было подождать? Я занята, у меня дел по горло!
Из кухни пахло подгоревшим. Дочь металась по квартире, сгребая игрушки и бумаги. Я стояла в прихожей, как лишняя, и вдруг поняла: здесь меня не ждали.
Вернулся Ваня. Бросилась к нему, хотела прижать, расспросить. А он морщится, отворачивается. Спрашиваю про школу, про друзей — в ответ бурчание и хлопнувшая дверь.
За ужином Ольга положила мне одну котлету, ложку пшёнки, два ломтика помидора. Поняла — туго с деньгами. Решила: оставлю пару тысяч, не жалко.
Но после еды дочь спросила:
— Надолго приехала?
— Хотела на недельку… За отцом присмотреть, потом вернусь.
— Ладно, завтра куплю билет. У меня проекты, времени нет.
Сердце сжалось. Ни минуты не уделила. Всё у неё дела, звонки, экран в руках. А я сижу на кухне одна, вспоминаю, как она маленькая бегала ко мне с косичками и плюшевым зайцем.
А потом услышала, как Ваня шепчет:
— Мам, ну когда она уедет? Надоела.
Всё. Внутри что-то оборвалось. Тихо собрала вещи.
— Мам, куда? — вдруг спохватилась Ольга.
— Домой. Видно, не вовремя приехала. Билет сама куплю.
На вокзале вечерние билеты раскупили. До утра просидела в зале ожидания. Не спала. Плакала. От боли. От обиды. От того, как жизнь повернулась. Всё отдала детям. А теперь… чужая. Лишняя.
Мужу не сказала правды. Вернулась и улыбнулась:
— Всё хорошо. Оля встретила тепло. Просто заскучала по тебе — вот и приехала раньше.
Теперь знаю: отпускай. Не жди. Не надейся. Иначе будет больно. Очень больно.
