Тайный визит на забытое кладбище
Холодным осенним утром Анастасия и её двоюродная сестра Варвара приехали на заброшенное кладбище под Серпуховом, чтобы навестить родные могилы. Густой туман окутывал старые памятники, а карканье ворон создавало ощущение необъяснимой тревоги. В маленькой деревянной часовне пахло воском и ладаном. Сестры поставили свечи за упокой, а Варвара впервые дрожащей рукой написала записку за свою прабабушку Матрёну. Затем они подошли к могилам родителей, очистили их от опавших листьев, протерли каменные плиты и расставили скромные букеты бархатцев в жестяных банках.
«Ну что, Варя, поищем место, где лежит твоя Матрёна Петровна?» — предложила Анастасия, поправляя шерстяной платок.
«Давай…» — прошептала Варвара, ощущая странное сжатие в груди.
Они брели между древних захоронений, где время стёрло надписи, а корни деревьев оплели памятники. Вдруг Анастасия остановилась у скромного обелиска.
«Вот она, Варь. Смотри — Матрёна Петровна. Кто-то уже навещал могилу. Странно, да?»
«А вы к Матрёне Петровне?» — внезапно раздался спокойный мужской голос.
Анастасия резко обернулась. В глазах её отразилось потрясение: «Не может быть!»
«У вас ведь был огромный сад,» — продолжал мужчина, не обращая внимания на их замешательство. — «Твоя прабабушка разрешала нам детям туда ходить. Яблоки — сладкие, как мёд, вишни — крупные, как сливы. А ещё у неё росла редкая чёрная смородина. Всех ребятишек угощала. Потом ты родилась, Варя, а вскоре её не стало. Может, чаю попьём?»
Анастасия недоумённо взглянула на сестру, которая стояла, будто окаменевшая.
«Варь, ты как?» — спросила она, наполняя чашки.
«Всё в порядке, наливай,» — ответила Варвара, но голос её дрогнул.
После развода Варвара стала чаще встречаться с двоюродной сестрой. Дети жили далеко, и душа рвалась к родному теплу. О прабабушке Матрёне она знала лишь по обрывкам воспоминаний. Дом, где родилась, помнила смутно — когда Варе не было пяти, семья переехала из старого бревенчатого дома. Мать Варвары, Лидия, ненавидела тот дом и никогда не простила свекрови нежелания видеть в семье девочку.
«Матрёна Петровна была добрая женщина,» — продолжила Анастасия, прихлёбывая чай. — «Твой дед Пётр был её младшим. Старшие разъехались кто куда — кто в Сибирь, кто в столицу. Внуков почти не знала. А Пётр Ильич всегда был при матери.»
Сначала Матрёна противилась его женитьбе. Говорила: «Зачем тебе семья, сынок? Всё равно все разбегаются.» Пётр и не стремился — видно, судьба не сводила. Но в сорок лет встретил твою бабушку Лидию. Она приехала в гости к брату, а Пётр влюбился без памяти. Лидия была хрупкая, нежная, хоть и за тридцать.
К удивлению всех, Матрёна благословила этот брак. Видно, почувствовала, что скоро сын останется один. Думала, невестка будет ухаживать за ними обоими. Но детей заводить запрещала. Однако вышло иначе. Лидия почти сразу родила твою мать. Счастью не было предела, а Пётр помолодел на глазах.
Но тут Матрёна заболела. Пётр думал теперь только о жене и ребёнке, забыв о матери. Лидия тоже отвернулась от свекрови. Жаль, Варя, но так вышло. Матрёна Петровна к концу жизни сильно изменилась — разочаровалась в детях, во внуках. Умерла она в одиночестве и горечи…
«Спасибо, Настя,» — тихо сказала Варвара. — «О саде, о прабабушке… Деда давно нет, а бабушка Лида о ней и слышать не хотела. А у меня лишь обрывки воспоминаний. Помнишь про качели?»
«Как же!» — рассмеялась Анастасия. — «Мы с деревенскими ребятами — Стёпкой и Зойкой — увидели в кадке лягушку. Ты была махонькая, не видела ничего. Тебе лет три, мне — десять. Я тебя подняла, да не удержала — и ты прямо в воду! Хорошо, что рядом был Андрей, внук тёти Груни. Он тебя вытащил.»
«Вот так сестрица!» — усмехнулась Варвара. — «Андрея я помню. Он меня успокаивал, а я ревела. Но не от страха. У меня была ужасная жёлтая кофта с бантами. Я её ненавидела. А Андрей — взрослый парень, он меня потом на качелях качал. Мне так стыдно было перед ним в этом дурацком наряде! А лягушку я так и не разглядела.»
«Варь, давай съездим на кладбище,» — предложила Анастасия. — «Скоро Радоница. Там и могила твоей Матрёны Петровны рядом. Ты бывала там?»
«Никогда,» — ответила Варвара. — «Деда не стало рано, я маленькая была. А бабушка Лида о Матрёне даже говорить не желала. Только и твердила: «Слава богу, уехали из этой развалюхи, где зимой сквозняки, а летом сырость.»
«Жаль, конечно,» — вздохнула Анастасия. — «Могли бы и примириться. Ну что, поехам, Варя?»
В родительский день с утра Анастасия и Варвара отправились на кладбище. Сначала зашли в часовню, поставили свечи, написали поминальные записки. Варвара впервые подала записку за Матрёну Петровну. Потом привели в порядок могилы родителей, поставили свежие гвоздики.
«Ну что, Варь, поищем Матрёну Петровну?» — сказала Анастасия. — «Это в старой части, её уж лет шестьдесят как нет.»
«Пойдём, Насть. Я уже поговорила с бабушкой и дедом, пока убирала. Сказала, что хочу найти прабабушку и помолиться, чтобы все обиды ушли.»
«Вон там, смотри, старые памятники. Ой, это же, кажется, тётя Груня?»
«Не знаю, Насть, я её не помню,» — ответила Варвара. — «А вон там — Матрёна Петровна, 1905-1980. Это она?»
«Точно она, Варь!» — воскликнула Анастасия. — «Давай протрём фотографию, почти не видно. Смотри, я её хорошо помню. А могилка-то ухоженная, странно. Ни сорняков, ландыши посажены. Давай и мы цветы оставим.»
«Вы к Матрё»Здравствуйте, вы к Матрёне Петровне?» – раздался за их спиной знакомый голос, и Варвара, обернувшись, увидела того самого Андрея, который когда-то вытащил её из кадки, а теперь, седой и добрый, всё эти годы ухаживал за забытой могилой.
