Эта история началась в лихие девяностые, когда люди выживали как могли, крутились, вертелись, искали себя среди рухнувших устоев. В те времена многое казалось допустимым. Особенно для моей соседки Лидии, женщины жёсткой, властной и уверенной в своей правоте.
У Лиды было трое детей от разных отцов. Старший Дима, средний Игорь и младшая Светлана. Детей она любила, но любовь её была особенной — не в нежности и заботе, а в строгости и железных правилах. С уроками не помогала, ласки — по минимуму. «Добивайтесь всего сами», — повторяла она и мне, и им. Считала себя умнее других и точно знала, как правильно.
Когда Дима вернулся из армии, он встретил девушку. Та была скромной, тихой, но Лиде она сразу не приглянулась. «Не женись, если сомневаешься, — учила она сына. — Пока не найдёшь свою единственную, не спеши». Но Дима любил. И это было видно — всерьёз.
Я тогда промолчала. У меня самой две дочери. Как мать, я не понимала, зачем держаться за одну, если ищешь «лучшую». У нас в доме уже была похожая история: парень любил без памяти, но родители разлучили. Прошло тридцать лет, а он так и не нашёл свою «ту самую».
У Димы всё сложилось иначе — страшнее. Он погиб. Обстоятельства до сих пор неясны, даже друзья не пришли проститься. В один миг оборвалась молодая жизнь, а вместе с ней — все планы и мечты.
Игорь, средний сын, не задержался в отчем доме. Уехал, жил в общаге, связался с дурной компанией, пошёл по наклонной и тоже ушёл рано. Осталась одна Света, поздний, почти чудом подаренный ребёнок. С ней Лида и муж не чаяли души. Вырастили, дали образование. Света уехала в Петербург, сделала головокружительную карьеру, жила в роскоши — с личным водителем, мехами, заграничными поездками. Вот только… детей всё не было.
А внук у Лиды появился. Внучка. От той самой девушки, за которую она отговаривала Диму жениться. Когда узнала, что та беременна — уже после гибели сына — сама умоляла оставить ребёнка. Помогала деньгами, продуктами, отдала свою машину — ту самую, которую раньше никому не доверяла.
С тех пор многое изменилось. Девочка выросла, сама стала матерью. Света по-прежнему одна — живёт красиво, но в одиночестве. Внучка уже взрослая, умная, добрая. А вместе с ней и её мать, та самая «чужая», стала для Лиды ближе всех на свете.
Раньше она считала её обузой, а теперь называет «доченькой». Пережив смерть сына и отчуждение от Светы, Лида неожиданно обрела ту самую семью, о которой даже не мечтала. Они ездят на дачу, празднуют дни рождения, пекут блины. И Лида часто вздыхает: «Вот бы Дима это увидел…»
Теперь, в свои семьдесят с лишним, она точно знает: родство — не в крови. Родство — в любви, в заботе и в тех, кто остаётся с тобой, когда все уходят.
