Костя сидел в инвалидной коляске и смотрел в запотевшее окно больничной палаты. Вид открывался неутешительный глухой двор с пустынными скамейками и голыми деревьями. Зимой пациенты редко выходили на прогулки, и теперь он остался совсем один. Неделю назад выписали его соседа по палате, Витьку Смирнова, и с тех пор тоска стала невыносимой. Витька был душой компании студент театрального училища, он развлекал Костю историями, которые разыгрывал с настоящим актёрским мастерством. Да к тому же к нему каждый день приходила мама с домашними пирогами и фруктами, которыми он щедро делился. Теперь палата казалась пустой и безжизненной.
Грустные мысли Кости прервала медсестра. Увидев её, он поморщился вместо весёлой молоденькой Насти пришла вечно недовольная Анна Васильевна. За два месяца в больнице Костя ни разу не видел её улыбки. Да и голос у неё был резкий, будто отдавал командой:
Ну что, Соколов, разлёгся? Быстро на кровать! буркнула Анна Васильевна, размахивая шприцем.
Костя покорно подкатил к кровати. Медсестра ловко ухватила его за плечо, уложила и перевернула на живот.
Штаны вниз, скомандовала она. Костя послушно подчинился и даже не почувствовал укола. Анна Васильевна колола мастерски.
«Интересно, сколько ей лет? подумал он, разглядывая её морщинистое лицо. Наверное, уже на пенсии, но продолжает работать. Оттого и злая».
Между тем игла вошла в тонкую синеватую вену, заставив его лишь слегка сморщиться.
Всё, Соколов, готово. Доктор заходил? неожиданно спросила она, уже собираясь уходить.
Нет ещё, покачал головой Костя.
Ну жди. И у окна не торчи простудишься, и так худой, как щепка.
Костя хотел обидеться, но не смог за грубостью слов сквозила забота. Пусть и такая, странная
А заботиться о нём было некому. Костя сирота. В четыре года в их деревенском доме случился пожар. Мать успела выбросить его в снег, прежде чем рухнула крыша. Ожог на плече и кривое запястье напоминали о той ночи. Родственники нашлись, но никто не захотел взять мальчика.
От матери ему достались зелёные глаза и мечтательный нрав, от отца высокий рост и способности к математике. Родителей он помнил смутно: отрывки, будто кадры из старого кино. Вот он с мамой на ярмарке, машет флажком. Вот сидит на плечах у отца, чувствуя тёплый ветер. Ещё был рыжий кот, то ли Васька, то ли Мурзик Но даже фотографий не осталось всё сгорело.
После детдома ему дали комнату в общежитии. Жить одному было непросто, особенно когда накатывала тоска. Он привык к одиночеству, но иногда, глядя на семьи с детьми, чувствовал горечь.
После школы Костя не поступил в институт и пошёл в техникум. Учёба нравилась, но с однокурсниками не сложилось тихий и замкнутый, он предпочитал книги шумным компаниям. Девушки тоже не обращали внимания слишком скромный, да и выглядел моложе своих лет.
А два месяца назад, спеша на пары, он поскользнулся в переходе и сломал обе ноги. Переломы заживали долго, но теперь врач сказал:
Константин, рад вас обрадовать кости срастаются. Через пару недель сможете ходить на костылях. Выписываю вас. Вас кто-то встретит?
Костя кивнул, но это была ложь.
Прекрасно. Анна Васильевна поможет собрать вещи.
Когда медсестра вошла, она сразу поняла:
Ты зачем врал? Как домой доберёшься?
Как-нибудь, пробурчал он.
Сам не справишься, твёрдо сказала она. Поживи у меня. Дом за городом, но крыльцо низкое. Как окрепнешь вернёшься.
Костя остолбенел. Жить у чужой женщины? Но она была права одному ему не справиться.
Согласен, наконец выдохнул он. Но денег у меня нет
Дурак, фыркнула Анна Васильевна. Я тебя не за деньги зову.
Её дом оказался маленьким и уютным. Первые дни Костя стеснялся, но Анна Васильевна быстро его раскусила:
Хватит киснуть. Чай, не в гостях.
Постепенно он привык: снег за окном, треск дров в печи, запах щей. Это напоминало детство, которого у него почти не было.
Когда пришло время уезжать, Анна Васильевна заплакала:
Останешься, Костенька?
И он остался.
Через несколько лет она сидела во главе стола на его свадьбе. А спустя год приняла из его рук новорождённую внучку маленькую Анну.
Так жизнь научила его главному: родными становятся не по крови, а по сердцу.
