27 мая. Сегодня снова разгорелась та же беседа, которую я слышу каждое воскресенье, как будто бы на повторе. Валентина Николаевна, мать моей жены, вновь заявила, что семейный бюджет должен контролировать только глава семьи я. Сначала я попытался успокоить её, но её реплики звучали, как кнут, заставляющий меня чувствовать себя малым ребёнком.
Сергей, ты обязан держать финансы в узде! прорычала она из кухни, где я обсуждал с Анисьей (анфисой) план на день. Муж зарабатывает, значит и решает, куда идут деньги.
Я сжала чашку кофе, чувствуя, как напряжение стягивает плечи. Три года брака, а каждое воскресенье превращается в проверку моих способностей управлять деньгами. Аниська, работающая аналитиком в крупной компании, часто жалуется, что ей приходится заказывать продукты онлайн, экономя часы, которые иначе ушли бы на рынок.
Дорогие косметические средства, начала Валентина, почему ты покупаешь их по полной цене? Почему ты заказываешь доставку, а не ходишь на базар?
Я видел, как её глаза блестят от лёгкой надменности, и понял, что дальше будет битва слов. Аниська встала и, пытаясь звучать спокойно, произнесла:
Я работаю с девяти до семи, а доставка экономит мне три часа в неделю. Это время я трачу на работу и семью.
Мать жены ухмыльнулась, будто слышала эту отговорку сотни раз.
Аня, детка, произнесла она, будто обращаясь к непослушному ребёнку, женщина должна планировать и деньги, и время. Ты ведь понимаешь, что я зарабатываю для семьи?
Сергей попытался вмешаться, но я прервала его:
Я тоже зарабатываю, и довольно неплохо.
Валентина отмахнулась:
Главное твой доход, Сергей. Твоя работа лишь подработка.
Эти слова будто крошили моё достоинство. Я, аналитик, получаю в полтора раза больше, чем Сергей, но в её глазах это лишь «второстепенный заработок». Я ощутила, как в груди сжалась тяжесть: меня сводили к «подработке», а не к профессионалу.
Ты не понимаешь, сказала я, глядя прямо в глаза Валентине, сколько я действительно зарабатываю.
Она лишь улыбнулась, но улыбка не достала до глаз:
Не важно, сколько ты получаешь. В семье должен контролировать бюджет мужчина. Это фундамент стабильных отношений.
Сергей опустил глаза, как будто надеясь, что молчание решит конфликт. Я спросила, что именно она предлагает.
Прозрачность, ответила мать жены, наклонившись вперёд. Сергей должен знать, сколько ты тратишь и на что. Лучше ещё контролировать эти траты.
Сергей попытался возразить, но я уже слышала, как его голос дрожит от усталости.
Вы живёте нормально, не спорите о деньгах, сказал он.
Вы не спорите, потому что не знаете, куда уходят деньги! воскликнула Валентина. Что, если Аня прячет чтото?
Я почувствовала, как внутри меня разгорается огонь. Каждое воскресенье превращалось в допрос: новые платья, книги, подарки друзьям всё становилось поводом для упрёков о «растратах». Я встала, руки дрожали от злости.
Я не собираюсь отчитываться перед тобой за каждый рубль, сказала я.
За меня? спросила она, вставая. Я не требую отчёта, я требую честности перед мужем!
Я честна с мужем! возразила я. Почему тогда ты против того, чтобы он контролировал наши расходы?
Потому что ты взрослая и можешь сама решать, как тратить заработанное, ответила она, глаза её стали холодными, почти злобными.
Ты забываешь, что живёшь в квартире, которую наш сын купил, ешь продукты, которые он покупает, пользуешься машиной, за которую он платит, напомнила я, вспоминая, как мы с Сергеем вносили одинаковые доли в первоначальный взнос, делили бюджет на продукты и погашали кредит на машину совместно.
Валентина лишь нахмурилась:
Ты искажала факты! прошипела она. Мой сын поддерживает семью, он ответственный мужчина, который не даст жене растрачивать деньги.
Сергей, наконец, вмешался:
Мы не голодаем, живём нормально
Ты слишком мягок! воскликнула мать жены. Позволь жене ходить по головам! Что будет, когда у нас появятся дети? Кто тогда будет контролировать бюджет?
Я схватила сумку и, почти громко, сказала:
Давайте отложим эту беседу, пока у всех не будет полной информации.
О какой информации? спросила Валентина.
О реальном положении дел в нашей семье, ответила я, направляясь к двери. Сергей, я вернусь вечером, нам нужно поговорить.
Я вышла из квартиры, чувствуя, как пульс стучит в висках. Три года я терпела, три года молчала, пока эта женщина не переступила черту.
В офисе, где я работала в субботу, я открыла аналитическую программу и начала собирать все финансовые данные за два года: банковские выписки, чеки, счета. Я проследила каждую транзакцию, каждую выплату, каждый перевод. Числа показали, что я зарабатываю на 40% больше Сергея, а совместные расходы делятся поровну. Однако расходы на Валентину Николаевну включали подарки к Дню рождения, Новому году, 8 марта в среднем по 1015 тысяч рублей каждый раз, медицинские процедуры, «кредиты» на мебель, ремонт дачного дома, поездки к сестре.
За два года я потратила на неё 480000 рублей, почти половину моего годового дохода, не считая косвенных расходов: продукты, бензин, подарки друзьям.
Я создала таблицу, а затем презентацию с графиками, назвав её «Инвестиции в семейные отношения». На последнем слайде я указала, что расходы на мать Сергея составляют более 130% от его оставшегося после обязательных трат дохода.
В воскресенье я пришла к Валентине с ноутбуком и папкой документов. Она встретила меня с лёгкой надменностью, будто ожидала извинений.
Валентина Николаевна, начала я, ставя ноутбук на стол, вы требовали контроля над бюджетом. Я подготовила полную аналитику наших финансов.
Она нахмурилась, но я включила проектор. Первый слайд показал доходы: зарплата Сергея, моя зарплата, дополнительные поступления. Всё было без прикрас.
Валентина молчала, а Сергей сидел, открыв рот от удивления. Я продолжила, показывая обязательные расходы ипотеку, коммунальные услуги, продукты, транспорт покрытые примерно поровну нашими доходами. Затем я перешла к необязательным тратам: одежда
