**ДНЕВНИК. ОБЫКНОВЕННАЯ СЕРАЯ КОШКА**
Она сидела на остановке. Простая серая кошка в полоску, будто сошедшая с картинки из старой книжки. Устроилась на бугорке асфальта, поджав лапки и прикрыв их пушистым хвостом.
Мимо проносились маршрутки, разбрызгивая грязную воду, из них выскакивали вечно торопящиеся люди. В капюшонах, сонные, они обходили кошку, даже не глядя в её сторону.
Но меня она зацепила. Замедлила шаг. В ней было что-то — достоинство, лёгкий отблеск благородства. Заметив мой взгляд, кошка повернула голову и уставилась на меня. Теперь отступить я уже не могла. Прижав уши, она медленно поднялась и пошла навстречу.
Мы сближались. Она — грациозно ступая по мокрому асфальту, будто шла по дворцовому паркету. Я — женщина в грязных ботинках, спешащая на работу.
На обычный склад, где снова придётся орать и материться, чтобы подчинённые хоть что-то сделали. Иначе день превратится в бесконечный перекур.
— Ты голодная? — спросила я.
И только по лёгкому взмаху хвоста поняла — угадала.
— Пошли…
Кошка кивнула. Серьёзно, будто понимая каждое слово. Шла следом, соблюдая дистанцию, будто знала границы.
В пекарне ничего мясного не нашлось, купила ватрушки с творогом. Разломила, высыпала на пакет, отошла в сторону — и кошка подошла.
Как она ела! С таким изяществом, что любой аристократ позавидовал бы её манерам. Откуда это в обычной дворовой кошке? Подобрав последние крошки, она вдруг приблизилась…
Коснулась боком моей ноги — и тут же отпрыгнула, спокойно удаляясь под моим взглядом.
На работу опоздала. Но это ерунда по сравнению с тем, что шевельнулось внутри — ещё неосознанное, но уже важное. На следующий день вышла раньше. Собралась быстро, будто ждала чего-то. Кошка ждала.
В пекарню не заходили — взяла с собой котлеты. А потом кошка позвала. Взглядом, движением. И я, не смея отказать, пошла за ней.
Через густые заросли, кусты, мокрую траву. Я промокла насквозь, а она осталась сухой — капли скатывались с её шерсти, будто с вощеной ткани.
А потом я их увидела. Котят. Трое, серые, с мутными ещё глазками, сидели у развалившейся беседки, прижавшись друг к другу. Кошка стояла рядом, гордая, словно показывала: *«Вот они, мои детки»*.
Я шагнула ближе — но она преградила путь. Встала между мной и котятами. Тогда я протянула руку — и она подставила голову под ладонь. Замерла. Я тоже. Шерсть — шёлковая, почти невесомая.
Очнулась — пора на работу.
На складе глаза сами искали что-то, куда можно посадить котят. Нашла крепкую коробку.
Кошка будто знала, что я вернусь. Встретила меня лёгким движением ушей, хвоста — так легко было её понять.
В квартире она растерялась. Всего на миг. Потом сама показала, куда поставить коробку с котятами.
Семейство почти не беспокоило. Котята ели и спали, кошка вела себя тихо, с тем же достоинством.
А я училась у неё. Училась говорить без слов. Оказывается, то, чего раньше добивалась криком, можно достичь одним взглядом.
Мы стали подругами. Да, именно так. Я не чувствовала себя хозяйкой. Она была благодарна мне, я — ей.
Теперь на складе нет криков. Взмах головы, взгляд — и грузчики бросаются работать, будто стараются впервые в жизни.
А если злость подступает — открываю телефон. Там фото. Простой серой кошки, смотрящей на меня, обнимающей котят. И злость уходит, растворяясь в тепле.
Дома телефон не нужен. Кошка и котята всегда рядом.
