Из-за куска хлеба он согласился помочь шеф-повару из богатого дома нести тяжёлые сумки. Но как только дама дома его увидела у двери, она застыла и не могла произнести ни слова.
«Поварня, не крутитесь, дайте мне помочь,» обратился он к женщине, заметив, как она тяжело держится за два мешка. «Извините, я не хотел подкрадываться так внезапно, но сумки вот-вот с вами ускользнуть. Передайте их мне, пожалуйста.»
«Серьёзно? Вы уверены? Может, они слишком тяжёлые?» — улыбнулась женщина, немного смущённо. — «Большое спасибо.»
Он взял мешки без труда, как будто они были пустыми, и уверенно пошёл вперёд. Женщина, привлекательная и несколько полненькая, спешила за ним, стараясь не отставать. Их образовалась странная комедия: он, высокий и сильный, шагал решительно, словно пошёл на парад; она, небольшая, прелестная, кругленькая, как дрожжевое печенье, с кудрями, которые весело бодрались с каждой ступенькой. На каждый его шаг у неё уходило два.
«Ну, пожалуйста, не шагайте так быстро!» — задохнулась она. — «Я чуть не задохлась.»
Он, как будто из мечты, обернулся:
«Простите, я был погружён в мысли.»
«Если не секрет, о чём вы так глубоко думали?» — поинтересовалась женщина, внимательно его посмотрев.
Её звали Галина, и она сразу заметила, что у мужчины не летняя одежда: снашённая, с местами заплаты, и будто не в этом мире обнаружённая. Её любопытство не позволило шествовать молча рядом.
«Ну, рассказывайте, в чём ваши мысли?»
«Просто о жизни… о себе,» — вздохнул он.
«И что с ней? Трудно?» — спросила.
«Нет, не совсем…» — покачал головой. — «Просто думаю много.»
«А, может, и пьёте?» — осторожно уточнила.
«Нет, нет, не из таких.»
«Хорошо, слава Богу,» — облегчённо выдохнула Галина. — «А как вас зовут? Кстати, я Галина, но можете звать Галочкой.»
Мужчина замялся, будто вспоминал или, наоборот, пытался забыть что-то важное.
«Меня зовут Васька… Так меня за глаза кличут.»
«Зазвать? Похуже ли вас настоящее имя?»
«Нет, это не оно…» — опустил глаза. — «Просто не помню своё имя.»
Галина как издёрганная замерла, но быстро наладила ход:
«А что, не вспоминаете?»
«Точно. У меня пропасть в памяти. Нашли на дороге еле живым. Грязный, битый, в разодранных костюмах. Волочился, как голодный пес. Кто-то остановился, вызвал скорую, доставили в больницу.»
«Боже… И не помните про себя ничего?»
«Ну ни совести. Временами мелькают образы: лица, комнаты, обрывки разговоров, вспышки света… Но всё, как чужая лента.»
«А что потом?»
«Отправили в детский дом. Дали временную кличку — Василий. С тех пор так живу. Хорошо, что не на улице, есть крыша, еда, работаю.»
«А какую работу делаете?»
«Что упадёт. Работы на короткий срок: грузчики, на рынке помогаю, иногда мясникам, уборка. Не много, но на жизнь хватает.»
«А раньше что делали? Что-нибуть помните?»
«Ничего. Как будто заново родился. Не на пару сломать колёса, а жизнь учиться.»
«Жизнь ваша непроста, Васенька. Но если не пал, так вперёд. Память неустойчивая: молчит сегодня, завтра может и вернуться.»
«Может, и правда…»
«Пожалуйста, верьте! Зачем мучить себя тем, что в голове не живёт? Живите тем, что у вас есть. Вижу, сильный вы человек, трудолюбивый. Работу найти хотите?»
«Очень.»
«То бегом со мной. Поговорю с тётушкой. У неё огромный особняк и куча дел. Может, найдём что-то для вас.»
«Кажись, отличная идея. За чем же стоим?»
Тут Валя вспомнил, что они минуты две стояли, отвлекая внимание прохожих.
«Далёко?»
«Нет, совсем близко. Обычно веду машину, но сегодня её нет — пошла сама. Фермерочка заказала утку.»
«А вы что тут делаете?»
«Шеф-повар. Работа тяжёлая, но условия хорошие. Тётушка ласковая, хоть и молчун. После смерти сына и мужа стала мягкой как глина. Гонорар щедрый, никого не обижают.»
«Если у неё такой особняк, то и денег должно хватать, наверное?»
«Может, и есть. Не мне деньги считать. Я — кастрюлям и сковородкам верна.»
Они подошли к высоким железным воротам. За ними вздымался двухэтажный дом, решетчатый, окружённый растительностью. Облепиха распускалась по обе стороны от входа, пронизывая воздух сладким ароматом. Валя внезапно остановился. Внутри его грудь защемило, как если бы память к ней рванулась, но мимо проехало, как дым.
«Почему остановился? Не бойтесь, давайте дальше.»
Они вошли, прошли по ухоженному коридору и оказались на кухне. Просторная, светлая, уютная, наполненная ароматами домашней еды.
«Тут вот. Мой мир здесь — тут мои посудинки. Входите, осмотрите. Пока я с тётушкой обед отнесу и работа на вас расспрошу. Ищу, наверное, кое-что найдётся.»
Валя огляделся. Впервые за долгое время его охватило странное ощущение: тепло, уют и даже какая-то близость…
«Помнишь, Казанова, — как бы и не шутя сказала Галина, — у гроба всегда бывает свежо, но дом — это место, где добро начинается. Никогда не скучай, потому что каждый день — новая книга.»
