Одинокая в кругу близких
— Мам, ну хватит переживать! — раздосадованно бросила Алиса, не отрываясь от телефона. — Ну не приехали на твой юбилей, бывает. У всех свои заботы.
— Какие заботы? — тихо спросила Галина Степановна, сжимая в руках крахмальную салфетку. — Катя обещала привезти внуков, Денис говорил, что выкроит время. А Лёша и подарок купил, хвастался.
— Ну и что? — Алиса наконец подняла глаза. — У Кати дети с температурой, у Дениса проект горит, а Лёшу в Новосибирске задержали. Никто же не специально.
Галина Степановна молча расставляла тарелки в зале. Праздничная скатерть, фарфоровый сервиз — доставался только по особым датам. Семьдесят пять лет — разве не повод? Целую неделю она собирала продукты, с утра стряпала любимые блюда детей: селёдку под шубой для Кати, жаркое с картошкой для Дениса, медовик для Лёши.
— Аллочка, может, ещё раз позвоним? — попросила она. — Вдруг успеют?
— Мам, ну хватит! — Алиса встала из-за стола. — Мне пора, Артём один с малышней, замучается.
— Но мы же даже не посидели как следует…
— Какое тут застолье? Оливье да винегрет. Я дома поем.
Галина Степановна смотрела, как дочь натягивает пальто. Торопливо, безразлично, будто боится опоздать на что-то важное.
— Ладно, мам, не кисни. В следующий раз точно все соберутся.
Быстрый поцелуй в щёку, хлопнула дверь. Галина Степановна осталась одна за столом, накрытым на восемь персон.
Она долго сидела, глядя на нетронутые блюда. В квартире стояла тишина, нарушаемая лишь боем старых часов — тех самых, что подарил покойный муж на серебряную свадьбу. Сколько праздников они отмерили! Школьные выпускные, свадьбы, крестины внуков…
Галина Степановна начала убирать со стола. Селёдку упаковала в контейнер — завтра отнесёт Марье Ивановне с третьего этажа. Жаркое поставила в холодильник. Торт аккуратно нарезала — кусков вышло много.
Когда кухня опустела, она присела в кресло и достала телефон. На экране — непрочитанные сообщения.
«Мамуль, с юбилеем! Прости, что не приехали. У Сашки и Машеньки ангина. В выходные наверстаем. Целую». От Кати.
«Поздравляю, мам! Аврал на работе — если провалим тендер, уволят. Подарок через Алису передам. Будь здорова». Денис, как всегда, сухо.
«Родная, с праздником! Рейс задержали из-за бурана. Встретимся — всё расскажу. Люблю». Лёша, её «поздний» мальчик.
Все любят, все извиняются, все обещают наверстать. Галина Степановна отложила телефон и закрыла глаза. Усталость накатила внезапно, густая и липкая, как смола.
Утром раздался звонок. На пороге — соседка Марья Ивановна с пионами.
— Галя, с запоздалым-то! — улыбнулась она. — Вчера не поздравила — внук на олимпиаде выступал.
— Спасибо, Маня, — Галина Степановна взяла цветы. — Заходи, чайку попьём.
— Ну как праздник? Дети приезжали?
Хозяйка налила кипяток в заварочный чайник и промолчала. Марья Ивановна поняла без слов.
— Опять не собрались?
— Дела у них, — тихо ответила Галина Степановна. — Работа, болезни…
— А ты им говорила, как ждала?
— Зачем? Сами должны понимать.
Соседка покачала головой.
— Должны-то должны, да не доходит. Мои тоже. Пока не скажешь прямо — как об стенку горох.
Пили чай с остатками медовика. Марья Ивановна хвалила выпечку, рассказывала про дачу. Галина Степановна слушала и думала, что с соседкой говорить проще, чем с родными детьми.
— Галя, а давай в клуб «Ветеран» запишемся? — предложила Марья Ивановна. — Там и хор есть, и экскурсии водят.
— Да ну, Маня. Не до того мне.
— А до чего? Дети свои семьи имеют. Живи для себя хоть немного.
После ухода соседки Галина Степановна размышляла над её словами. Для себя? А как это? Всю жизнь она жила ради других: родителей, мужа, детей. Даже после смерти супруга продолжала — нянчила внуков, стирала, когда привозили бельё.
Вечером позвонила Катя.
— Мам, как ты? Как праздник прошёл?
— Ничего, — ответила Галина Степановна.
— Алиса сказала, вы вдвоём были. Я же объясняла — у нас кошмар. Сашка с температурой, Машенька сопливится.
— Понимаю, дочка. Дети важнее.
— Мам, не говори так! Ты знаешь, как я тебя люблю. Просто не сложилось.
— Знаю.
— Слушай, а в субботу сможешь приехать? Посидеть с ними пару часов? Мне к стоматологу, а с больными не возьмут.
Галина Степановна вздохнула.
— Приеду.
В субботу дети действительно были больны, хотя уже поправлялись. Сашка капризничал, Машенька просила почитать.
— Бабуля, а почему ты не живёшь с нами? — спросила девочка, уютно устроившись на коленях.
— У меня свой дом.
— Но тут скучно. Мама вечно усталая, папа на работе. А с тобой весело.
Галина Степановна прижала внучку. Хоть кто-то рад её просто так.
Катя вернулась через три часа.
— Мам, спасибо! — она выдохнула. — Всё в порядке, обычный кариес.
— Хорошо.
— А завтра ты сможешь? Мне на работу, а Серёжа в аэропорту дежурит.
— Завтра воскресенье.
— Ну да. А что?
Галина Степановна хотела возразить, что и ей нужен отдых. Но увидела тёмные круги под глазами дочери и кивнула.
— Хорошо.
В автобусе она вспоминала слова внучки. «Почему ты не живёшь с нами?» А действительно — что держит её в пустой квартире? Старые фотографии да редкие звонки детей?
Дома ждал сюрприз — на пороге стоял Денис с огромным пакетом.
— Мама, с юбилеем! — обнял он. — Прости, что вчера не приВ тот вечер, разглядывая билеты на поезд в Сочи, Галина Степановна впервые за долгие годы почувствовала, как в груди затеплилось что-то тёплое и лёгкое — возможно, это было начало её новой жизни.
