— Собирайся, Ольга! Мать ждёт! — Дмитрий швырнул на кровать потрёпанный рюкзак и начал выдёргивать её вещи из шкафа.
— Что значит «ждёт»? — Ольга выхватила у мужа любимую кофту, уже смятую в его кулаке. — Что происходит?
— Всё понятно! — Его лицо покраснело от злости. — Ты вечно недовольна! То суп холодный, то рубашка мятая, то телевизор гремит! Мне надоело!
Она опустилась на кровать. Ещё час назад они мирно завтракали — он читал газету, а она мыла посуду. Всё было, как всегда.
— Дима, давай обсудим спокойно. Что случилось?
— Спокойно? — Он усмехнулся. — Я полгода пытаюсь достучаться до тебя! А ты? То молчишь, то плачешь из-за ерунды!
— Я не плачу из-за ерунды! — голос её дрожал. — Мы же двадцать лет вместе! Неужели ты бросишь всё из-за пустяков?
— Пустяков? — Он схватил пепельницу с окурками. — Вот, смотри! Вчера курил на балконе, а ты её на стол поставила! Чтобы упрекнуть?
— Я просто убиралась…
— Опять убиралась! — передразнил он. — Да я свои вещи найти не могу! Живу как в музее!
Ольга подошла к окну. За стеклом лил дождь. Она вспомнила, как они познакомились — он водителем, она продавцом в магазине. Как он заходил каждый день, покупал ненужное, лишь бы поговорить.
— Помнишь нашу встречу? — спросила она, не оборачиваясь.
— Хватит! — рявкнул он. — Не надо воспоминаний! Собирайся!
— А если я не поеду к твоей матери?
— Не поедешь? — Он резко развернул её к себе. — А меня кто спрашивал, хочу ли я жить с тобой? Ты дом превратила в тюрьму!
Она посмотрела ему в глаза. Раньше они были тёплыми, а теперь — холодные, чужие.
— Чем я тебя обидела? — прошептала она.
— Ничем. Просто… задушила своей заботой. Я задыхаюсь рядом с тобой.
Свекровь, Валентина Семёновна, всегда её недолюбливала, считала недостойной сына. Говорила, что он мог бы найти умнее, красивее.
— Мать приютит тебя, — продолжал Дмитрий, складывая её платья. — Поможет работу в селе найти.
— В селе?! Я всю жизнь в городе!
— Привыкнешь. Мать там живёт — и ничего.
— Но я твоя жена!
— Была, — застегнул рюкзак. — Теперь побудешь одна. Подумаешь.
Внутри у неё оборвалось. Она села на пол, слёзы катились сами.
— А если я изменюсь? Стану такой, как ты хочешь?
— Поздно. Купил билет на автобус. В четыре отправляется.
— Значит, всё решил заранее?
Он промолчал, но по лицу было видно — да.
— Как давно?
— Какая разница! Собирайся!
Она заварила чай, руки дрожали.
— Чего копаешься?! — крикнул он.
— Чай…
— Какой чай?! Пора!
На столе лежал список продуктов. Она хотела купить всё для борща — он любил его со сметаной.
— А как же работа?
— Позвонишь, скажешь, что заболела.
— А потом?
— В селе работу найдёшь.
Она достала фото с их свадьбы — молодые, счастливые.
— Помнишь?
— Убери, — отвернулся он.
— Мы же любили друг друга…
— Любили, — потушил сигарету. — Но это прошло. Ты осталась прежней, а я — нет.
— И что в этом плохого?
— Я не хочу жить, как двадцать лет назад!
— Чего же ты хочешь?
— Не знаю. Но не этого.
На остановке он молча курил. Автобус подошёл, он сунул ей билет.
— Подумай ещё раз… — взяла она его за руку.
— Всё решено.
Она села у окна, он не помахал в ответ.
По дороге старушка спросила:
— К свекрови едешь?
— Да…
— Хорошо это. Вторая мать.
Ольга кивнула.
Валентина Семёновна встретила её строго.
— Отдохнёшь здесь. Воздух хороший.
Ночью Ольга лежала в чужой комнате, глядя на фото Дмитрия на стене. В детстве, в армии, на свадьбе… Везде он улыбался.
Она закрыла глаза, представляя, что это сон. Что утром проснётся дома, и всё будет, как раньше.
Но это была новая жизнь. Та, в которой её уже не ждали…
**Как быстро проходит любовь — остаётся лишь привычка. И даже её иногда не хватает, чтобы удержать человека рядом.**
