Сегодня мне стукнуло пятьдесят, и вдруг до меня дошло, какая это горькая пилюля.
Переступив полувековой рубеж, я словно прозрел: моя жизнь превратилась в бесконечную каторгу. Моя дочь, Людмила, живёт в маленьком городке под Воронежом и устроила дома настоящий детский сад — семеро ребятишек, один за другим, с перерывом на пару лет. Она рано выскочила замуж, ещё в институте, и я, её отец, сразу бросился помогать: нянчил, кормил, укачивал. Когда они температурили, я ночами не спал, сидел у кровати, поил чаем с малиной. Теперь оглядываюсь и понимаю: всю ношу я тащил на себе, пока Людка штамповала одного ребёнка за другим. И, чёрт побери, раньше мне это даже нравилось! Я упивался ролью деда, радовался каждому новому слову, первому шагу.
Жизнь сложилась жестоко: вскоре после свадьбы дочери от меня ушла жена. Удар был подлый, но появление первого внука меня спасло — вытащило из пустоты. Потом был второй, третий… В это же время я вышел на пенсию по здоровью — одна нога короче с детства, да и сердце пошаливает. Я утонул в заботах, забыв, что у меня есть своя жизнь, свои мечты.
Несколько дней назад накопились дела, которые я откладывал месяцами, потому что крутился вокруг внуков. Измученный, но твёрдый, я подошёл к Людмиле и сказал: хочу вернуться в свою хрущёвку на окраине, пора ей самой справляться. Но её ответ врезал мне в душу, как оплеуха:
— Какой ещё домой? У меня встреча с подругами, детей не с кем оставить! Сиди здесь и смотри за ними, тебе больше нечем заняться. Ну что ты за дед такой?
Я онемел. Слова дочери жгли, как раскалённое железо. Не сказав ни слова, я развернулся и ушёл. Пусть сама повозится с этой оравой! Это её дети, не мои — пора бы понять.
Этот разговор врезался в память, как нож. В чём-то Люда права: моя жизнь растворилась в её детях. Дома я только и делаю, что убираю да стираю — замкнутый круг чужих забот. Забыл про книги, которые обожал, перестал видеться с друзьями. Сколько раз я отказывался от рыбалки, от посиделок — в итоге кореша махнули на меня рукой. А ведь мог бы вырвать хоть день для себя, один проклятый день, чтобы почувствовать себя человеком!
Так незаметно пролетели полвека. Пятьдесят лет — и что у меня есть? Я как тень, которая живёт для других. Но я решил: хватит. Никто не проживёт за меня мою жизнь. Да, я люблю внуков, и если им действительно будет нужна помощь, приду. Но сейчас — моё время. Пора вдохнуть полной грудью, а не задыхаться в чужих проблемах.
Я уже наметал план: позвоню старым друзьям, с которыми раньше гонял на рыбалку по Дону, пройдусь по набережной, а может, даже возьмусь за старое — за резьбу по дереву. У меня есть увлечения, есть радости, которые я похоронил под грудой обязанностей. Я люблю этих сорванцов, но теперь и о себе подумаю. Чтобы ни один день не пропал даром, чтобы наконец увидеть свет в конце тоннеля. Пятьдесят — не конец, а старт, и я это докажу.
