Еще в те времена, когда я запретила своему жениху звать его мать на нашу свадьбу, сердце мое обливалось кровью. Будущая свекровь ненавидела меня всей душой — не на словах, а на деле, и эта боль отравляла мне жизнь с самой первой встречи. Я, Анастасия, стояла на пороге брака с любимым, но тень его матери грозила омрачить наш главный день. Пришлось поставить условие: ей не быть на торжестве. Решение это далось нелегко, но иного выхода я не видела.
Меня зовут Анастасия, и тогда мне было тридцать два. Мой суженый, Дмитрий, был на пять лет моложе. Познакомились мы в конторе солидной фирмы в Екатеринбурге, где оба служили. Сперва дружили, потом дружба перешла в нечто большее. Долго не верила я в искренность его чувств — слишком много сомнений было из-за разницы в годах да моего прошлого. Я приехала в город из глухой деревушки, без гроша за душой, а Дмитрий — из семьи с достатком. Но он выбрал меня, и это стало моим счастьем. Год мы жили вместе, а потом задумали сыграть свадьбу. До нее оставалось две недели.
Пышного гулянья не затевали. Хотели скромный ужин с самыми близкими: мои родители, сестра с мужем, свидетели, моя подруга детства да друг Дмитрия по лицею. Мы давно мечтали их познакомить — казалось, они созданы друг для друга. Если бы у них что-то вышло, мы бы только порадовались. Но когда дело дошло до гостей со стороны Дмитрия, я твердо сказала: его матери, Галине Петровне, на свадьбе не бывать. «Не хочу ее видеть, — сказала я Диме. — Она все испортит».
Дмитрий не спорил. «Понимаю, Настя», — ответил он тихо. В глубине души он знал: я права. Его мать возненавидела меня с первого взгляда. Мечтала она о другой невестке — молодой, богатой, городской. А я для нее — простая деревенщина, что «опутала» ее сына. Она никогда не звала меня по имени, лишь бросала: «Твоя эта». Каждая встреча — укол: то намекнет на мой возраст, то на то, что кошелек у меня тощий. Пыталась я сблизиться, но ее ледяной тон и колкости отбили всякое желание. Теперь я избегала ее, а Дмитрий на係ещал ее один.
Когда Галина Петровна узнала о помолвке, устроила скандал на весь дом. «Эта девка затянула моего сына пузом! — орала она. — Сам бы он на такой не женился!» Да, я была на четвертом месяце, но ребенок наш — плод любви, а не расчета. Мы с Дмитрием год жили вместе, строили планы, мечтали о детях. Но для его матери я навсегда останусь ошибкой сына, и ее присутствие на свадьбе стало бы для меня пыткой.
Подруга уговаривала меня: «Насть, она же его мать. Единственный родитель у Димы. Может, стои́т потерпеть? Разве она осмелится пакостить при всех?» Но я знала Галину Петровну. Она не упустила бы случая уязвить меня — взглядом, словом, намеком. Не хотела я, чтобы мой самый счастливый день превратился в ожидание ее выходки. Дмитрий меня поддержал, но я видела, как ему тяжело. Он разрывался между мной и матерью, и это ранило меня еще сильнНо, как ни мучительно было это решение, я знала — отступить сейчас значило бы навсегда сдаться перед ее ненавистью.
