В слезах на закате
Анна Петровна сидела в больничном сквере, уткнувшись в платок. Восемьдесят лет — возраст мудрости, но нынче день рождения казался ей горьким. Ни звонка, ни весточки от детей. Ветер гнал по дорожке жёлтые листья, а сердце ныло от тоски.
Соседка по палате, Валентина Семёновна, поздравила и подарила вышитый крестиком платочек. Санитарка Надя угостила румяным яблоком, приговаривая: «С днём рождения, бабуль!» Пансионат в городке Сосновке слыл неплохим, но персонал, за редким исключением, держался отстранённо. Все знали: сюда привозили стариков, ставших обузой. Анну Петровну сын привёз сюда якобы «на реабилитацию». Но она понимала — просто мешала его жене.
Квартира была её. Давно сын, Дмитрий, уговорил переоформить её на себя. Клялся, что ничего не изменится. Но едва бумаги подписали, как всё перевернулось. Дмитрий с семьёй въехал к ней, начались ссоры со снохой. Та вечно недовольна: то щи не те, то в ванной лужа, то пенсионерка шумно ходит. Сын сначала заступался, но скоро и сам начал огрызаться. Анна Петровна замечала, как они шушукались за её спиной, замолкая при её появлении.
Однажды утром Дмитрий завёл разговор: «Мам, тебе бы подлечиться». Она взглянула ему в глаза и спросила с дрожью:
— В дом престарелых сплавляешь, Митя?
Он заёрзал, покраснел:
— Да что ты, мам, это оздоровительный центр! Месяц отдохнёшь — и домой.
Привёз её в пансионат, подмахнул бумаги и смылся, пообещав навестить. Заглянул лишь раз — приволок пару груш и связку бананов, пробормотал пару фраз и скрылся. Так и живёт она здесь уже второй год.
Когда месяц прошёл, а Дмитрий не объявился, Анна Петровна позвонила домой. Ответили незнакомые голоса. Оказалось, сын продал квартиру и пропал. Она рыдала ночами, но потом смирилась. Знала — назад дороги нет. Больнее всего было осознавать собственную вину. Ради сына она когда-то оттолкнула дочь.
Анна Петровна выросла в деревне. Там вышла замуж за одноклассника Сергея. Жили в просторном доме, держали корову и огород. Не шиковали, но и не бедствовали. Как-то сосед, вернувшийся из города, рассказал Сергею про высокие зарплаты и бесплатные квартиры. Муж загорелся, уговорил её. Продали дом, перебрались. Квартиру дали, купили мебель и потрёпанный «Жигулёнок». На нём Сергей и разбился насмерть.
Осталась она с двумя детьми. Чтобы их прокормить, ночами мыла лестничные клетки. Надеялась, что дети станут опорой. Но Дмитрий связался с хулиганами — едва не сел. Чтобы вытащить его, она влезла в долги, два года отдавала. Дочь Света вышла замуж, родила мальчика. Год жили хорошо, но внук заболел. Анна Петровна бросила работу, чтобы возить его по врачам. Диагноз поставили не сразу — редкая хворь, лечили только в московском институте, а очередь растянулась на годы.
Пока Света металась по больницам, муж сбежал, оставив ей квартиру. В клинике она познакомилась с вдовцом, чья дочь страдала тем же недугом. Сдружились, стали жить вместе. Через пять лет ему потребовалась операция. У Анны Петровны были сбережения — копила на квартиру для Дмитрия. Когда Света попросила денег, мать отказала: жалко было тратить на чужого, когда сыну нужнее. Дочь оскорбилась: «Ты мне не мать. И не жди помощи, когда самой будет худо».
Двадцать лет они не виделись. Света выходила мужа, и они перебрались к морю. Если бы можно было повернуть время, Анна Петровна поступила иначе. Но прошлое не изменить.
Она с трудом поднялась со скамейки, оперлась на трость и заковыляла к пансионату. Вдруг услышала:
— Мама!
Сердце ёкнуло. Обернулась — и чуть не упала. Света. Дочь бросилась к ней, подхватила под руку.
— Наконец-то нашла тебя… Димка адрес не давал. Но я пригрозила судом за квартиру — тут же раскололся.
Зашли в холл, присели. Света сжала матьОни сидели молча, обнявшись, и Анна Петровна почувствовала, будто двадцать лет одиночества растаяли в тёплых ладонях дочери.
