Был самый холодный рассвет за последние двадцать лет. Снег валил густыми хлопьями, и улицы Нижнего Новгорода лежали под тяжелым белым покровом, неестественно тихие. Фонари мигали в морозной дымке, освещая две маленькие фигурки, прижавшиеся к углу старой, почти забытой закусочной.

Мальчик лет девяти дрожал в потертом пальтишке, прижимая к спине сестренку, как изношенную плюшевую куклу. Их лица были бледны от голода, а в глазах больших, усталых стояла такая тоска, что могла растопить даже самое черствое сердце. В закусочной за запотевшими окнами теплился свет.

Запах жареной картошки, борща и свежеиспеченных блинов пробивался сквозь щели двери, обволакивая детей жестоким соблазном. Мальчик уже собрался уходить, смирившись с тем, что надежда их не накормит, но вдруг дверь со скрипом распахнулась.

Там стояла Анна Сергеевна Козлова женщина лет сорока с небольшим, чье сердце было гораздо больше ее зарплаты. Она повидала немало сломанных судеб в этом районе, где нищета висела в воздухе.

Анна работала в закусочной на двойных сменах, часто с ноющими ногами и едва сводя концы с концами. Но мать научила ее простой истине: «От добра добра не ищут». Увидев детей в окно, она почувствовала, как что-то сжалось у нее внутри.

Она не раздумывала. Не спросила, есть ли у них деньги. Просто улыбнулась, распахнула дверь и впустила их, как впускают тех, кто знает, что такое голод.

Мальчика звали Денис, а его сестренку Светлана. Их родители погибли в автокатастрофе месяц назад, и с тех пор дети провалились в щели сломанной системы. Анна налила им горячего какао настоящего, с пенкой, от которого запотевают очки и теплеет душа. Потом подала яичницу с колбасой, гречку и свежий хлеб.

Они ели молча, широко раскрыв глаза, щеки порозовевшие от тепла. Анна не расспрашивала. Прото долила им какао и сунула в карманы по паре пирожков на дорогу.

Это был не последний их визит. Три недели подряд Денис приводил Светлану каждое утро. Анна кормила их, не устраивая из этого представления, ничего не требуя взамен. Она узнала, что они ночуют в заброшенном доме неподалеку, и что Денис изо всех сил старается уберечь Свету от детдома боялся, что их разлучат.

Анна стала собирать для них, что могла старые одеяла, теплые вещи, остатки еды. Но однажды утром они не пришли. Она искала их на всех углах. Даже дошла до того дома, но он был пуст. Ни записки, ни прощания только тишина. Анна убедила себя, что их забрали добрые люди, что теперь у них все хорошо.

Но где-то в глубине души она все равно сомневалась.

Прошло пятнадцать зим. Жизнь Анны почти не изменилась. Она по-прежнему работала в той же закусочной. Волосы поседели, а руки покрылись морщинами от лет разливов чая и вытирания столов. Она не вышла замуж, не завела детей.

Иногда Анна вспоминала Дениса и Светлану, особенно в морозные утра, когда снег валил густо и тихо. Она смотрела на дверь, почти ожидая, что однажды они войдут уже взрослые.

И вот, в один дождливый четверг, как раз когда Анна заканчивала смену, перед закусочной остановилась черная роскошная машина «Мерседес». Она выглядела так неуместно, что даже повар подошел к окну.

Сначала вышел водитель безупречный в костюме, затем распахнул дверь. Из машины вышел молодой человек лет двадцати пяти, высокий, с уверенностью того, кто прошел через бури. За ним вышла девушка с темными волосами и добрыми глазами, которые засветились, встретившись с глазами Анны.

Сначала та их не узнала. Время изменило их. Но когда молодой человек протянул потрепанный бумажный пакет и сказал: «Вы давали нам такие», ее сердце остановилось.

Это был Денис. А рядом, со слезами на глазах, стояла Светлана.

Он рассказал, как ее доброта та горячая еда, то какао, та безопасность изменила все. После исчезновения их забрали в приют в другом городе. Соцработнице удалось оставить их вместе.

Денис учился изо всех сил, движимый обещанием когда-нибудь отблагодарить Анну за то, что она дала им, когда весь мир отвернулся. Он поступил в университет, основал свою IT-компанию. Светлана стала врачом.

Они вернулись не просто сказать спасибо. Денис вручил Анне конверт. Внутри были документы на новую квартиру на ее имя.

Оплаченная полностью. Пенсионный счет. И записка от Светланы: «За то, что кормили нас, как своих, когда у нас никого не было».

Слезы текли по лицу Анны, пока она стояла в своем фартуке, ошеломленная чудом, о котором мечтала, но не смела ждать.

Посетители закусочной встали и зааплодировали, некоторые вытирали глаза. Повар, ее старый друг, обнял ее за плечи.

В тот вечер, сидя в роскошном автомобиле и уезжая из закусочной в последний раз, Анна смотрела, как снова начинает падать снег.

И впервые за долгие годы она не чувствовала холода.