Отец, выгнанный из дома, обрёл надежду благодаря помощи незнакомки.

Сын и невестка выставили старого отца за порог его же дома, сославшись на то, что ему там больше не место. Старик почти окоченел от холода, когда что-то мягкое коснулось его лица.

Иван сидел на ледяной скамейке в парке на окраине Екатеринбурга, дрожа от пронизывающего мороза. В ветре выл голодный волк, снег валил густыми хлопьями, а ночь раскинулась, как бескрайнее чёрное небо. Он смотрел в пустоту, не понимая, как так вышло: он, построивший этот дом своими руками, теперь оказался на улице, выброшенным, как старая ненужная вещь.

Ещё несколько часов назад он был дома, среди стен, которые знал как свои пять пальцев. Но сын, Дмитрий, смотрел на него с ледяным равнодушием, словно перед ним был чужой, а не отец.

Пап, мы с Алёной больше не можем так, сказал он без тени сомнения. Тебе нужен уход, может, дом престарелых или маленькая комнатка. У тебя же пенсия.

Алёна, невестка, стояла рядом, молча вторила ему, будто это было самое естественное решение.

Но это мой дом голос Ивана дрожал не от холода, а от боли предательства, разъедавшей его изнутри.

Ты же всё подписал, пожал плечами Дмитрий, и от этого жеста у старика перехватило дыхание. Документы в порядке.

Тогда Иван понял: у него больше ничего не осталось.

Он не спорил. Гордость или отчаяние что-то заставило его развернуться и уйти, оставив позади всё, что было ему дорого.

Теперь, сидя в темноте, кутаясь в старый потрёпанный пиджак, он думал, как мог довериться сыну, вырастить его, отдать ему всё, чтобы в итоге оказаться лишним? Мороз пробирал до костей, но боль в душе была ещё сильнее.

И вдруг он почувствовал прикосновение.

Лапище, мохнатая и тёплая, легла на его закоченевшую руку.

Пёс стоял перед ним крупный, лохматый, с умным, почти человеческим взглядом. Он внимательно посмотрел на Ивана, потом ткнулся мокрым носом в его ладонь, словно говоря: «Ты не один».

Откуда ты, зверь? прошептал старик, сдерживая слёзы.

Пёс вильнул хвостом и аккуратно потянул край его пиджака.

Чего тебе? удивился Иван, но в голосе уже не было прежней горечи.

Пёс упрямо тянул его за собой, и старик, вздохнув, решил пойти. Что ему терять?

Они прошли несколько заснеженных улиц, пока перед ними не распахнулась калитка маленького дома. На пороге стояла женщина, закутанная в тёплый платок.

Барсик! Где ты шлялся, негодник?! начала она, но тут же заметила дрожащего мужчину. О Господи Да вы совсем замёрзли!

Иван хотел сказать, что всё в порядке, но из горла вырвался лишь хрип.

Но вы же насмерть замёрзнете! Быстрее заходите! она схватила его за руку и почти силой втащила в дом.

Иван очнулся в тёплой комнате. В воздухе был запах свежего кофе и чего-то сладкого наверное, пирожков с маком. Ему потребовалось время, чтобы понять, где он, но тепло постепенно отогревало его тело, прогоняя холод и страх.

Доброе утро, раздался мягкий голос.

Он повернулся. Женщина, спасшая его прошлой ночью, стояла в дверях с подносом в руках.

Меня зовут Людмила, улыбнулась она. А вас?

Иван

Что ж, Иван, её улыбка стала шире, мой Барсик не просто так людей домой приводит. Вам повезло.

Он слабо улыбнулся в ответ.

Даже не знаю, как вас благодарить

Расскажите, как вы в такую стужу на улице оказались, попросила она, ставя поднос на стол.

Иван заколебался. Но в глазах Людмилы была такая искренность, что он вдруг выложил всё: о доме, о сыне, о том, как те, ради кого он жил, предали его.

Когда он закончил, в комнате повисло тяжёлое молчание.

Оставайтесь, вдруг сказала Людмила.

Иван поднял на неё глаза.

Что?

Я живу одна, с Барсиком. Мне не хватает компании, а вам дома.

Я я не знаю, что сказать

Скажите «да», она снова улыбнулась, и Барсик, словно в подтверждение, тыкнулся мордой ему в ладонь.

В тот момент Иван понял: он только что обрёл новую семью.

Через несколько месяцев, с помощью Людмилы, он подал в суд. Документы, подписанные под давлением, были признаны недействительными, и дом вернулся к нему.

Но Иван не стал туда возвращаться.

Это место больше не моё, тихо сказал он, глядя на Людмилу. Пусть оставят его себе.

Ты прав, кивнула она. Потому что твой дом теперь здесь.

Он посмотрел на Барсика, на уютную кухню, на женщину, подарившую ему тепло и надежду. Жизнь не заканчивалась она только начиналась, и впервые за долгие годы Иван почувствовал, что может быть счастлив.