Меня зовут Анастасия, мне 35 лет. Сейчас я счастливая жена и мама чудесной дочки. Живём мы в Рязанской области, в тёплом доме, где всегда пахнет пирогами и звучит детский смех. Это моя нынешняя жизнь светлая и добрая. Но было время, когда я носила в сердце тяжёлую боль, будто камень.
Я поняла: родная кровь ещё не гарантия родной души. Иногда за словами «семья» прячутся алчность, предательство и ледяной расчёт. Но судьба, отняв у меня тех, кого я считала близкими, в итоге подарила настоящее счастье.
Наша семья была немаленькой: мама, два её брата и старшая сестра Татьяна на десять лет старше меня. Мы с ней никогда не были по-настоящему близки. Пока я прыгала в классики, она уже красила губы и ходила на свидания. Жили мы в маленьком городке под Рязанью. Меня назвали в честь младшего маминого брата Сергея, которого она растила как сына. Для меня же он был добрым дядей, всегда с конфетами и смешными историями.
Но однажды он исчез. Позже мама сказала, что уехал в Германию. Годами о нём не было вестей, пока спустя много лет он не начал звонить. К тому времени я уже окончила школу, а Татьяна жила в Питере с мужем и двумя детьми.
После школы я поступила в два института в Москву и Воронеж. Родители хотели, чтобы я осталась поближе. Но Татьяна сразу дала понять: «У нас тебе места нет». Эти слова решили всё я уехала в столицу. Родители не стали перечить.
Сначала жила в общаге, потом сняла квартиру с подругами. А родители в это время продали квартиру и перебрались в деревню под Рыбинском. Вложили все деньги в старый дедовский дом: разбили огород, завели кур и коз.
И вот тогда Татьяна внезапно «вспомнила» о родителях. Стала навещать их, якобы из заботы, но увозила всегда полный багажник продуктов. Мне тоже что-то передавали, но я не просила жалела отца.
Потом умерла мама. Мы собрались на похороны и вдруг осознали, как стали чужими. Через год не стало и отца. Я уверена он умер от тоски. И тогда началась война за дом.
Сергей, дядя из Германии, заявил о своей доле. Татьяна решила, что дом должен быть только её мол, устаёт в городе, нужна «дача». Я не претендовала, но как наследница, должна была участвовать.
В итоге дом достался ей, дяде она выплатила компенсацию, а мне мамин старый комод. Татьяна сказала: «Мама была бы рада». Казалось, точка.
Но вскоре пришло письмо: дядя Сергей умер. Он оставил завещание, где чётко расписал доли. Больше всего досталось мне любимой племяннице. Вместо радости я почувствовала страх. В комнате повисла тишина, густая от злобы. На выходе Татьяна бросила: «Тварь».
Начались суды. Дядя из Новгорода подал на нас с Татьяной, требуя передела. Татьяна на него, утверждая, что мама тоже имела права. Другие родственники на нас обеих. Потом все вместе на меня, ведь я получила больше.
Мне звонили, угрожали, писали начальству. Адвокаты нашли лазейки, и на меня обрушился хаос. Я зашла в первую юридическую контору. Там меня встретил молодой человек с твёрдым взглядом. Выслушал, взялся за дело и стал моей защитой.
Суды длились почти год. Завещание осталось в силе. Родня разошлась. Татьяна официально отреклась от меня. И знаете мне стало легче.
А с тем адвокатом у нас завязалась совсем другая история. Мы полюбили друг друга. Не из-за денег, не из благодарности. Он был из хорошей семьи, потомственный юрист. Просто наши сердца нашли друг друга.
Теперь у нас свой дом, где нет места предательству, только любовь и доверие. И я думаю: может, всё это было нужно, чтобы привести меня к нему. Ведь иногда самые тяжёлые испытания просто дорога к настоящему счастью.
