Дневник Татьяны Ивановны
Одним мартовским днём я принесла шаль — и услышала «уйди».
– Что значит «не твоё дело», Ксения? – голос мой дрожал. – Как это не моё? Я его мать!
– Именно поэтому и не твоё! – процедил Иван, отводя взгляд к экрану ноутбука. – Мне сорок семь лет. Сорок семь, понимаешь? Когда ты это поймёшь?
– Поймёт когда лишат тебя из-под бабушкиного крылышка, – скривилась Ксения, заходя на кухню с чашкой чая и бутербродом.
Я обернулась к внучке. Та стояла в шелковой шали, купленной в Кремлёвском универмаге, и смотрела на меня с презрением.
– Мам, я спорю с дочерью, – ледяным тоном сказала я.
– А я – с мужем. И наелась вашей опеки! – она поставила чашку на стол так резко, что вода ударилась о борт. – Каждый день «куда ходить», «что готовить», «как развивать». У меня своё дитя!
Иван вздохнул, отложил ноутбук.
– Мам, неделю назад мы же об этом говорили. Нам нужно… пространство.
Смотрю на него, на моего мальчика, которого растила после того, как муж вышел из жизни. Его с первых классов одевала, в гимназию отвозила, льготы на квартиру прописывала. А теперь просит вдруг «огород» не влезать.
– Иван, я же не мешаю, – тихо сказала. – Прихожу, тебя поговорю, внучку увижу…
– Мам, мы в магазине сами поедем. И готовить умеем.
– Особенно дочка-то! – фыркнула я. – Вчера твоему сыну кафтанами кормили.
– Вот! – взвилась Ксения. – Снова контроль! А что, готовить во время работы ещё хватает времени? Я не героиня, как героиня из учебника!
– Я-то героиней не была, – всплеснула я. – На даче сажала, в садике до утра бегала.
– Какие там дачи?! – насмешливо встала. – Соседям липками теперь заклеиваешь, как за героя водила?!
Слёзы по щекам потекли. Неужели так всё плохо? Сидеть по три часа в автобусе, чтоб внука обнять, а тут – «хорони нас!»
– Мам, – Иван подошёл, – приходи раз в две недели. Хватит, наверное…
– Ага, как на работу, – насмешливо кивнула Ксения.
Я собрала сумку. Там лежала шаль, которую три дня вязала, и плюшки – с яичными и с изюмом. Всё, как любил.
– Куда? – спросил Иван.
– Домой. – Захлопнула дверь, не дожидаясь заката солнца.
На улице моросил дождик. Липки внизу в грязи, люстры на улице горят, будто знамёна. Позвонила старшей сестре, Любови.
– Лена, приезжай.
– Ты опять с внука в разнос?
– В этом случае – да.
Подъехала к старой даче, где Лена на кухне чай заваривала. Сели: два чёрных чайника, два блюдца, стойка с помидорами.
– Что опять? – озадаченно спросила.
Рассказала, как шаль из Кремлёва принесла, как плюшки замариновали, как её дочь…
– Ты вспомни: когда мы малыши были, как мама нам советы дала? – сказала Лена. – Иногда «шляпа – эмоции», иногда – разум.
– А разум тебе скажет, что ты больше никому не нужна.
– Тогда… – Лена сжала мою руку. – Возьми кружку. Садись в ванну. Начинай живище саму.
Вернулась домой. Там, в шкафу, шаль висит. Думала, подарить. А теперь… Может, в мастерской «Ткани сердца» примут? Свободное время найдётся.
Однажды в выходные сын позвонил:
– Мам, вы же не сердитесь?
– Нет. Просто… пошла в театральную студию.
– Вааще?
– Ага. Поговорю с Катей – может, на выступление приглашать.
Телефон убрала. Шаль спрятала. А в душе что-то кричало: «Вот оно – новое начало!»
