**Мой дневник**

Мы с Олегом поженились совсем юными — едва стукнуло двадцать. Любовь была такая, что сердце громко стучало, будто выскочить хочет. Своего угла не имели, снимали крохотную однушку в Балашихе. Жили на мечтах да на копейках, но были счастливы. Денег катастрофически не хватало, мечты казались несбыточными, но мы верили — всё впереди.

Когда заговорили о детях, Олег твёрдо сказал:
— Хочу сына. Настоящую семью, полную.

Я кивнула. Тоже хотела. Но как только слова прозвучали, стало ясно — нужен свой дом. В съёмной квартире ребёнка не вырастишь. А денег? Чуть ли не вся зарплата уходила на аренду и коммуналку. Остальное — еда, одежда, редкие выходы в свет, чтобы не сойти с ума от быта.

Обратилась к родителям, надеясь на помощь. Но мама только развела руками:
— У нас свои траты. Брат учится, на него копим. Парню жильё нужно будет, невесту приводить. А ты сама виновата. Надо было умнее выбирать, за кого замуж выходить.

Я сжала зубы, обиду заглотила. Ладно. Обойдёмся.

Олег предложил выход:
— Переедем к отцу. У него трёшка в центре, а живёт он один. И мне на работу ближе. А деньги, что тратим на аренду, будем копить на ипотеку.

Я сопротивлялась, но логика была железной. Сдали квартиру, собрали вещи и переехали к Николаю Павловичу.

И тут начались испытания. Квартира — музей советского прошлого: облезлые обои, треснувший кафель, кухня, пропитанная запахом жареного лука и махорки. Мы с Олегом с утра до ночи драили и чинили всё, что могли. Он латал сантехнику, я вешала новые шторы. Хотелось уюта, хоть какой-то радости в этом временном пристанище.

Но свёкру это не нравилось.
— Хватит порядки наводить, — ворчал он. — Мне и так хорошо.

Каждый день начинался с его проверки:
— Кастрюля не на месте!
— Телевизор выдергивай из розетки!
— Воды сколько льёшь — золотая, что ли?
— Раньше рулона туалетной бумаги на месяц хватало!

На последнем я не выдержала:
— Мы, женщины, её не только по прямому назначению используем!

Потом, конечно, пожалела. Но что поделаешь — беременность. По утрам тошнило от запахов, по вечерам — от его рассказов за рюмкой, как он «на заводе горбатился» и как «мать Олега терпела».

Но я терпела. Девять месяцев. Всё ради будущего.

И вот Олега взяли на новую работу с хорошей зарплатой. Накопили на первый взнос и купили свою квартиру в новостройке. Чистую, светлую, с белыми стенами.

Свёкр не плакал, когда мы уезжали. Кажется, даже обрадовался:
— Наконец-то футбол смотреть без помех! — буркнул, но в уголках глаз читалась грусть.

Родился сын. В роддоме медсестра передала пакет. Думала — от Олега. Открываю — йогурты, творог, апельсины… и клубничный компот. А внизу записка:

*«Дочке моей. Чтобы молоко жирнее было для внука.»*

Я разревелась. Вот она — настоящая забота. Без громких слов. Просто — по-настоящему.

Теперь я не говорю «свёкр». Говорю «папа». Он приходит по воскресеньям с блинами и сметаной. Сын кричит:
— Дедуля, купишь машинку? Вон, в магазине новая!
А утром он уже на пороге — с игрушкой и пакетом гостинцев.

Мы сделали ему ремонт. Новый пол, свежие обои. Пусть старость будет в тепле. Он заслужил. Тем, что молча пустил на свой порог. Тем, что стал родным. Тем, что принёс клубничный компот.

Иногда шучу:
— Папа, вы нас тогда чуть не разлучили, а теперь не отвяжетесь.

Он машет рукой:
— И правильно. Значит, всё не зря.