**Неожиданный поворот судьбы**
Сегодняшнее утро началось как обычно: серый рассвет едва пробивался сквозь плотные шторы, а я спешила на работу. Моя мама, Татьяна Михайловна, прибежала в нашу скромную квартиру на окраине Екатеринбурга, чтобы присмотреть за моим сыном Витькой. Но её вид встревожил меня — тёмные круги под глазами, бледность, будто она не спала несколько ночей.
— Мам, ты себя хорошо чувствуешь? Может, отменю дела? Витька — тот ещё егоза, справишься? — спросила я, вглядываясь в её уставшие глаза.
— Иди, Анечка, всё в порядке, — отмахнулась она, но голос дрожал. — Просто утром подташнивает. Наверное, печень барахлит. Надо бы к врачу заглянуть.
— Ладно, я быстро вернусь. Завтра Сережа дома, оставим Витьку с ним, и вместе сходим в поликлинику, — твёрдо сказала я.
Моему сыну два с половиной года, он — настоящий ураган, но мама, несмотря на свои сорок пять, всегда была крепкой. «Справятся», — подумала я, бросая на них последний взгляд перед выходом.
На следующий день мы отправились в больницу. Мама прошла обследование, а мы сидели в белоснежном коридоре, ожидая результатов. Врач вышел с серьёзным лицом, но в глазах — искорка.
— Татьяна Михайловна, поздравляю! — торжественно объявил он. — Вы беременны, срок примерно двадцать недель. Почему раньше не обратились? В вашем возрасте надо быть осторожнее.
— Береме… что?! — мама ахнула, глаза наполнились слезами. Она закрыла лицо ладонями, словно не веря услышанному.
— Ничего страшного, — успокоил доктор. — Вы здоровы, всё под контролем. У вас будет девочка. Сейчас медсестра принесёт снимок.
Мы были в шоке. Как гром среди ясного неба. Молча вышли и присели на скамейку у входа. Холодный ветер трепал волосы, а мы сидели, не зная, что сказать.
— Ты хоть что-то подозревала? — наконец спросила я.
Она покачала головой, растерянная.
— Полгода назад гинеколог сказал, что у меня климакс. Головокружения, слабость — мол, это норма. Как такое вообще возможно?
— Хочешь, объясню, откуда дети берутся? — попыталась пошутить я, и мы обе нервно засмеялись. — Папе звонить будем? Теперь он не только дед, но и отец. Мам, если честно, я рада за тебя! Всегда хотела сестру!
Мама покраснела, как девчонка.
— Как людям в глаза смотреть, Аня? В мои годы — и вдруг ребёнок! — заволновалась она, теребя край пальто.
— Да наплевать! Посудачат да забудут, — отрезала я. — Пойдём домой, расскажем папе. Вместе легче.
Дома папа остолбенел, будто ему сообщили о вторжении марсиан. Минут пять молчал, а потом так вскрикнул, что стёкла задрожали. Следом — выскочил в коридор.
— Он что, сбежал?! — ахнула мама, побелев.
— На речку, топиться, — неудачно пошутила я, и она бросилась за ним.
Мы нашли его на лестничной площадке — с огромным букетом роз и шампанским. Тут же, в полумраке подъезда, он вручил маме цветы и, чуть не плача, заговорил:
— Танюша, ты — чудо! Лучшей женщины не найти! Спасибо тебе за это счастье!
— А про меня забыл? — подколола я.
— Второе счастье! — быстро поправился он.
— Погоди, а первое тогда кто? — растерялась мама.
— Да не путай меня, я на эмоциях! — засмеялся папа.
— Ладно, оратор, идём домой, а то соседи уши развесят, — усмехнулась мама, и мы рассмеялись.
Весь вечер папа ходил за ней по пятам: подушки поправлял, ужин готовил, чуть ли не с ложечки кормил. В конце концов мама не выдержала:
— Я беременна, а не при смерти! Хватит носиться, силы на ребёнка береги!
Позже я рассказала мужу Серёже. Он расхохотался:
— Ну, теща даёт! Витька, у тебя тётя будет! Научишь её уму-разуму.
Витька, конечно, ничего не понял, но радостно зааплодировал.
Беременность давалась нелегко. Маме трижды приходилось ложиться в больницу, и мы все переживали. Но всё закончилось хорошо. В срок родилась крошка — мы назвали её Лизаветой. Теперь я помогаю маме: гуляю с Лизой и Витькой.
Купили ярко-розовую коляску, и когда мы гуляем в парке, прохожие часто спрашивают Витьку:
— С сестрёнкой гуляешь? Маме помогаешь?
— Не-е-ет! — важно отвечает он. — Это тётя! Её бабушка родила!
