Я понял, что начудил, и захотел вернуться к бывшей жене, с которой прожил тридцать лет, но поезд уже ушёл…
Меня зовут Владимир Соколов, живу в Рыбинске, где волжские берега тонут в вечной серости. Мне 52, и у меня — шиш да маленько. Ни жены, ни работы, ни даже кота, который бы мяукнул в ответ. Я сам разнёс свою жизнь, как хрустальную вазу об пол, и теперь стою среди осколков, понимая: собрать не получится.
С женой Надеждой мы прошли огонь, воду и медные трубы. Тридцать лет я гордо называл себя «добытчиком», а она — хранила уют, как музейный экспонат. Поначалу это грело душу, но потом… её забота стала душить, как тесный шарф. Каждый её вздох, каждое «Володя, поужинать» — всё раздражало. Любовь выцвела, как старые обои. А я и не заметил, пока не заполучил пинка от судьбы.
Всё началось в пивной «У дяди Вани». Там я встретил Алёну — 32 года, глаза, как два бриллианта, смех, от которого щемило в груди. Она казалась глотком «Боржоми» после солёной селёдки. Мы стали встречаться, и через два месяца я уже врал Надежде про «задержки на работе». Вскоре мне опостылело возвращаться домой — я верил, что Алёна и есть моё счастье.
Признался Наде. Ни слёз, ни истерик — только тихое: «Ясно». Я тогда подумал — ей всё равно. Теперь-то знаю: она просто похоронила нас раньше меня. Развелись. Продали квартиру, где наши дети — Сергей и Антон — сделали первые шаги. Алёна настояла: «Ни копейки ей!» Я, как олух, согласился. Наде досталась клетушка на окраине, а я купил Алёне шикарную трешку. Сыновья назвали меня предателем и вычеркнули из жизни. Ну и ладно, думал я, ведь у меня теперь новая сказка!
Когда Алёна забеременела, я носился, как курица с яйцом. Но ребёнок родился — и ни в кого. Друзья крутили пальцем у виска, брат шептал: «Сделай тест». Я отмахивался. А потом начался ад: Алёна целыми днями шлялась, тратила деньги, орала по любому поводу. Я работал, как вол, а дом превратился в проходной двор. В итоге меня уволили — слишком много «больничных» из-за пьяных дебошей. Через три года брат вручил мне бумажку: «Не твой».
Алёна исчезла в тот же день, прихватив технику и мои последние деньги. Остался я — разбитый, как самовар после гулянки. И тут осенило: вернуться к Наде! Купил шампанское, конфеты «Радость» и поплёлся к её клетушке. Но там уже жили чужие — сказали, она переехала. Нашёл её новую квартиру… Дверь открыл незнакомый мужик. Оказалось, Надя устроилась бухгалтером, вышла замуж и вообще — расцвела, как роза в июле.
Позже встретил её в «Пышке». Упал на колени, рыдал, как сивый мерин. Она посмотрела на меня, как на пролитый компот, и ушла. Теперь ясно: я был последним болваном. Зачем променял тридцать лет на девицу, которая выжала меня, как лимон? Ради мифа про «вторую молодость»? Мне 52, а я — ноль без палочки. Сыновья трубку не берут, работа испарилась.
По ночам мне снится Надя — её тёплые руки, звук её шагов. Просыпаюсь в пустой квартире и понимаю: сам виноват. Она не вернётся, да и не должна. Моя ошибка теперь жжёт, как перцовый пластырь. Хотел бы отмотать время — но поздно. Теперь я брожу по Рыбинску, как неприкаянный, ищу то, что сам же и похоронил. Осталось только одно — осознание, что я сам разбил свою жизнь. И склеить её уже не получится.
