Семья удочерила детей тайной возлюбленной, и жена приняла удивительное решение

В тихом городке на берегу Волги, где зимние вьюги заваливают улицы пушистым снегом, жизнь Татьяны напоминала бесконечный сон без пробуждения. Она и её муж, Виктор, много лет мечтали о ребёнке, но судьба играла с ними в жестокие жмурки. Каждый разговор о детях заканчивался горькими слезами, а мечты об усыновлении разбивались о каменное молчание мужа. Её подруга, Надежда, боялась лишний раз упомянуть о своей беременности — она выходила замуж за степенного Петра и грезила о шумном семействе. Татьяна же всё глубже уходила в себя, как в метельную пелену.

Тёмным вечером, при свете одинокой лампы, Татьяна сидела в пустой квартире. Виктор снова задержался на службе. Одиночество стало её тенью, но где-то в глубине души ещё теплился огонёк надежды. Когда муж наконец переступил порог, она решилась вновь заговорить о наболевшем.

— Витя, родной, давай хотя бы рассмотрим вопрос об усыновлении. Разве плохо дать кров ребёнку? — голос Татьяны дрожал, словно первый весенний лёд.

— Таня, хватит уже! Сколько можно жевать эту тему? — отрезал Виктор, швыряя портфель на диван.

— Но мы же так и не приняли решение! Ты же знаешь, как мне этого хочется! — она сжала кулаки, чувствуя, как слёзы подступают.

— Это не щенок из подворотни, Тань! А если у него гены алкашей? Ты готова к такому? — Виктор повысил голос, его глаза сверкали, как лезвие.

— Не все дети такие! Значит, мне суждено остаться одной? — Татьяна разрыдалась, закрыв лицо руками.

Виктор тяжело вздохнул, положил ладонь на её плечо.

— Прости, лапка. Я сделаю что смогу, — пробормотал он, но в его словах не было ни капли веры.

После таких разговоров Татьяна проваливалась в чёрную яму отчаяния. Она лежала ночами, уставившись в потолок, и чувствовала, как жизнь утекает сквозь пальцы, словно речной песок. Тем временем Надежда сыграла свадьбу и, узнав о беременности, не решалась сказать об этом подруге.

— Поздравляю, Наденька, — выдавила Татьяна, пряча слёзы за улыбкой. Сердце ныло, как старая рана, но она не хотела омрачать чужое счастье.

Однажды дверь квартиры распахнулась с такой силой, что Татьяна вздрогнула — Виктор никогда не возвращался так рано. Она вышла в прихожую и остолбенела: рядом с мужем стояли двое детей — мальчик лет семи и девочка, чуть младше.

— Это что за цирк? — прошептала Татьяна, её взгляд метался между детьми и Виктором.

— Мои дети. Отныне живут здесь, — бросил он, даже не взглянув на неё.

Татьяна почувствовала, как пол уходит из-под ног. Комната поплыла перед глазами, и она едва устояла, схватившись за косяк.

— Твои?! Что значит — отныне?! — её голос звучал, как шёпот в метель.

— Всё сказал! Или ты глухая? — рявкнул Виктор, и дети, испугавшись, залились слезами.

Татьяна взглянула на малышей: мальчик крепко сжимал руку сестрёнки, их глаза были полны ужаса. Она сглотнула ком и присела перед ними.

— Как вас зовут, рыбки? — ласково спросила она.

— Я Глеб, а это Ульяна, — прошептал мальчик, вытирая нос рукавом.

— Пойдёмте, я покажу вам мультики, — сказала Татьяна, стараясь улыбнуться. Устроив детей на диване, она вернулась к Виктору. Он сидел, сгорбившись, и выглядел на все сто лет.

— Говори, — потребовала она, сжимая кулаки.

Виктор выложил всё: после очередного скандала про усыновление он завёл роман. Та женщина родила ему двоих, но месяц назад погибла, оставив детей сиротами.

— Можешь выгнать меня, Таня, но их я не оставлю, — голос его дрожал.

— А их мать? — выдохнула Татьяна.

— Её больше нет, — глухо ответил Виктор.

Татьяна ахнула, прикрыв рот ладонью. В этот миг она поняла: дети не виноваты. Она не даст им пропасть. С той ночи её жизнь перевернулась. Татьяна окружила Глеба и Ульяну заботой, и скоро они перестали её бояться. Она полюбила их, как родных, находя в их смехе смысл бытия. С Виктором же всё стало иным: они жили рядом, но стали чужими. Татьяна больше не спрашивала, где он пропадает по ночам — её сердце теперь билось для детей.

Надежда, узнав историю, ахнула: «Оформи усыновление, Тань, — прошептала она. — Мало ли что взбредёт в голову Виктору». Татьяна согласилась. Уговорив мужа, она стала официальной матерью Глеба и Ульяны. И это решение изменило всё.

Вскоре Ульяна тяжело заболела, врачи разводили руками. Они предложили генетический тест.

— Я не их биологическая мать, — призналась Татьяна доктору.

— Тогда пусть отец сдаст анализ, — ответил тот.

Татьяна уговорила Виктора, хотя он ворчал и злился. Результаты стали ударом. Она дрожащими руками протянула мужу бумаги.

— Витя, Ульяна… она не твоя, — прошептала она.

Виктор побагровел, лицо его перекосилось.

— Значит, та стерва подсунула мне левого ребёнка?! — заревел он.

— Тише, Ульяна услышит! — зашикала Татьяна, но он не унимался.

— Проверить Глеба! Наверняка тоже не мой! — орал Виктор.

Второй тест подтвердил худшее: Глеб тоже не был его сыном. Виктор взбесился.

— Гнать их! В детдом, на улицу! — он кричал, размахивая руками.

Татьяна смотрела на него ледяным взглядом. В этот момент она поняла: их брак умер.

— Это мои дети, Витя. Я их выращу. А ты, если не нравится — дверь там, — сказала она твёрдо.

Виктор ушёл, хлопнув дверью так, что задрожали стены. Татьяна осталась с Глебом и Ульяной, и впервые за долгие годы её сердце наполнилось не скорбью, а светом. Она знала: эти дети — её крест и счастье, и она сделает всё, чтобы они не знали горя.