На дачу собралась? Вот и живи там, рассмеялась дочь, перебирая ключи от квартиры.
Мам, ты не видела мою голубую кофту? донеслось из комнаты. Ту, что с капюшоном.
Людмила Семёновна оторвалась от старых альбомов, прислушалась. В шкафу гремели вешалки, дочь что-то искала.
В корзине для белья, наверное, ответила она. Или на балконе.
Нашла! через минуту прокричала Алевтина.
Людмила Семёновна вернулась к фотографиям. Вот Алёна совсем крохой, на руках у покойного мужа Бориса, возле их первой «Лады». Вот уже в школьной форме, с букетом на линейке. А вот выпускной
Мам, а что это ты разбираешь? Алевтина вышла, натягивая кофту.
Да вот, старые снимки нашла в комоде. Решаю, что оставить, а что выбросить.
Дочь подошла, заглянула в коробку.
Ой, а это мы на даче! подняла она фотографию, где они втроем стоят возле новой беседки. Папа ещё был жив. Сколько лет
Восемь, тихо сказала Людмила Семёновна. В августе будет восемь.
Время как вода, вздохнула Алевтина и положила снимок обратно. Мам, кстати, я хотела с тобой поговорить.
Что-то в её голосе насторожило Людмилу Семёновну. За тридцать пять лет материнства она научилась различать каждую нотку в голосе дочери. Этот осторожный тон всегда предвещал нечто неприятное.
О чём, Алёна?
Алевтина прошла на кухню, села за стол. Людмила Семёновна последовала за ней.
Понимаешь, мне предложили хороший проект, начала дочь, избегая взгляда. Разработка сайта, удалёнка. Деньги отличные.
Это же здорово, обрадовалась мать. Твоя же специальность.
Да, но есть нюанс, Алевтина вертела в пальцах ложку. Мне нужно тихое место для работы. А здесь соседи, телевизор, телефон.
Я же тебе не мешаю?
Мам, ну ты же понимаешь Мне нужна концентрация.
Людмила Семёновна кивнула. В их панельной пятиэтажке звуки будто сквозь бумагу проникали то музыка громыхает, то дети кричат.
И что ты предлагаешь?
Я думала Алевтина замялась. Может, мне снять отдельное жильё? Тихий район.
Снять? А эта квартира разве не твоя?
Ну, формально да. Но мне нужно рабочее пространство. Хотя бы на год.
Людмила Семёновна растерянно смотрела на дочь. Они всегда жили вместе даже когда Алевтина вышла замуж, муж к ним переехал. Правда, брак быстро развалился, Дмитрий съехал, а дочь осталась.
А я что, одна здесь буду сидеть?
Мам, ты же на дачу всё равно ездишь! оживилась Алевтина. С мая по октябрь там пропадаешь. Вот и живи там.
Как это совсем?
Ну, переедешь, а квартиру сдам. Деньги пополам.
В горле у Людмилы Семёновны застрял ком.
То есть ты меня выселяешь?
Да что ты! замахала руками Алевтина. Просто рациональное решение. Тебе там хорошо, а здесь пустует.
А зимой? На даче же печкой топить надо.
Поставим обогреватель. Или дров привезём.
Алёна, тихо сказала Людмила Семёновна, ты серьёзно предлагаешь шестидесятилетней женщине зимовать в деревянном доме?
Мам, тебе пятьдесят девять! И многие пенсионеры так живут. Воздух, покой
И ни души в случае чего.
Да соседи же есть! Тётя Зина, дядя Вася. Они тоже остаются.
Людмила Семёновна молчала, переваривая услышанное. Дочь продолжала:
Подумай сама зачем держать квартиру, если можно сдавать? Сейчас цены хорошие.
А если твой проект закончится?
Не закончится. А если и закончится найду другой.
Людмила Семёновна встала, подошла к окну. Во дворе играли дети, лаяла собака, гремели трамваи. Городская жизнь, к которой она привыкла за сорок лет.
А дача Шесть соток в садоводстве, сорок километров от города. Домик, который они с Борисом строили своими руками. Место для отдыха но не для жизни.
Алёна, а если мне скорую вызывать?
Телефон же есть. И автобус ходит.
Автобус раз в три часа.
Научишься планировать.
Людмила Семёновна повернулась к дочери.
Ты уже всё решила, да?
Алевтина смутилась.
Нет, я просто предложила. Подумай.
А когда ответ нужен?
Ну проект стартует через две недели.
Людмила Семёновна снова взяла фотографию молодые, счастливые, только получили квартиру. Очередь, пять лет ожидания
Помнишь, как мы её получали?
Ты сто раз рассказывала.
Отец твой ночами на заводе стоял, чтобы эти метры заработать.
Мам, это было в прошлом веке. Сейчас другие времена.
Да, другие, согласилась Людмила Семёновна. Раньше детей к себе звали, а не на дачу сплавляли.
Мам, ну не драматизируй! Я же не выгоняю. Предлагаю взаимовыгодный вариант.
«Взаимовыгодный». Людмила Семёновна усмехнулась. Какая выгода ей от жизни в неотапливаемом доме, когда за окном минус тридцать?
Ладно, подумаю.
Отлично! обрадовалась Алевтина. Увидишь, всё наладится. А деньги пополам тебе прибавка к пенсии.
Она обняла мать, поцеловала в щёку.
Я к Кате, вернусь поздно. Не жди.
Сумка, туфли, хлопок двери и Людмила Семёновна осталась одна.
Вечером, когда стемнело, а дочь не вернулась, она сидела на кухне с чашкой чая и разбиралась в чувствах.
С одной стороны да, на даче хорошо. Воздух, тишина, свои яблоки.
С другой одно дело приезжать на выходные, другое жить там. Особенно зимой.
Но больше всего её ранило, как легко Алевтина решила изменить их жизнь. Словно мать чемодан, который можно убрать на антресоли.
Она вспомнила, как восемь лет назад, после смерти Бориса, дочь уговаривала её не оставаться одной:
Мама, переезжай ко мне. Мне тоже одной страшно.
А теперь та же Алев
