Мне вот-вот стукнет шестьдесят, а я так и не был женат и не успел обзавестись детьми. Но теперь всё может измениться: полгода назад я повстречал женщину, ради которой готов перевернуть свою жизнь.

Я никогда не ощущал себя стариком. Да что там — даже полноценным взрослым не чувствовал, хотя в этом году отметил 59 лет. Ну и что? В душе я всё тот же паренёк с университетской скамьи, с теми же увлечениями, с теми же друзьями, которых, как назло, не разбросало по белу свету, как это обычно бывает.

Я ни разу не был женат. Если честно, женщины всегда ко мне благоволили. Да и денег хватало. Когда живёшь один, привыкаешь рассчитывать только на себя — никаких детских криков, никаких упрёков уставшей супруги. Не нужно нянчиться с младенцами или выслушивать бесконечные жалобы.

Да, детей у меня нет. И, скорее всего, уже не будет. Но я никогда не считал это бедой. Я не царь, не великий философ, чтобы грезить о наследии. Таких, как я, — миллионы. И это осознание не вызывало у меня ни тоски, ни сожаления.

Дети из детдомов ничем не хуже других. Так почему же тысячи бездетных пар не торопятся подарить кому-то из них семью? Впрочем, кажется, я отвлёкся.

Полгода назад в моей жизни появилась Антонина. Удивительная женщина — красивая, умная. Она, как и я, давно живёт одна. Вдова. Всю жизнь была с одним мужчиной. И, по её словам, поначалу всё было как в сказке. А потом — рутина, быт, равнодушие. Как у всех.

Антонина не хотела детей. Точнее, не хотела, чтобы её дети росли рядом с таким отцом. Но уйти не решалась. Боялась пересудов родни, сплетен соседей. Я всегда считал, что нельзя строить свою жизнь ради чужого одобрения. Но мы все разные…

Теперь я впервые за долгие годы задумываюсь: а может, стоит рискнуть? Антонина — та самая женщина, с которой я готов встретить старость. У меня есть уютная квартира. У неё тоже есть жильё — может сдавать и тратить деньги на свои радости. Я не против.

Но есть один момент, о котором я пока боялся говорить. Брачный контракт — раздельная собственность.

Я знаю жизнь. С годами мы не становимся лучше — ни телом, ни душой. И, если честно, меня пугает не старость, а предательство, расчёт.

Я видел, как легко женщина может сесть мужчине на шею. Не потому что она плохая. Просто мир устроен так: многие привыкли брать, ничего не отдавая взамен. Я понял это ещё в молодости. И с годами лишь убеждался в своей правоте.

Поэтому я хочу подстраховаться. Чтобы в случае разрыва у каждого осталось своё жильё, своя жизнь. Я не собираюсь покупать новый дом или переписывать имущество.

В гараже у меня два автомобиля. Я готов оплачивать еду, одежду, отдых. Потому что хочу, а не потому что обязан. Но если Антонина когда-нибудь решит уйти, я не хочу, чтобы за этим стоял дележ добра.

Ведь люди меняются. И она уже когда-то поняла, что больше не любит мужа…

Друзья советуют не спешить. Пожить вместе хотя бы год. Я их понимаю. Но, глядя на Антонину, я всё чаще замечаю: она шутит, что мы ведём себя как подростки, прячущие свои отношения.

И каждый раз, когда она так говорит, у меня в груди сжимается. Как будто задевают мою гордость.

Может, я слишком мнительный. А может — просто слишком долго жил один и привык защищать свою территорию.

Среди вас наверняка есть те, кто мудрее меня. Может, кто-то даст совет человеку, который впервые в жизни стоит перед таким выбором.

Я верю, что Антонина — та самая. Но я также понимаю, что могу ошибиться. Что любовь не всегда защищает от боли. И что в моём возрасте ошибаться особенно тяжело.

Что делать, когда тебе почти шестьдесят, а впереди — первый шаг в неизвестность? Не знаю. Но знаю одно: пора решаться.

Или довериться сердцу. Или навсегда вернуться в свою тихую, привычную одиночку.