**Позднее раскаяние: история любви, которой не вернуть**
— Прости… — дрожа, выдохнула Анастасия, глядя в глаза Дмитрию. — Ты был самым родным. Спасибо за всё…
— Всё ясно, — коротко бросил он. — Сегодня ночую у брата. Прощай.
Дмитрий ушёл, а Настя осталась стоять посреди комнаты, будто сердце вырвали. Всё внутри горело. Она ещё не знала — это только начало.
Через два месяца они развелись. Анастасия пыталась жить дальше, как вдруг раздался звонок, перехвативший дыхание:
— Настенька, это ты? — голос Татьяны, сестры Дмитрия, звучал чужим.
— Да, Таня. Что-то не так?
— Димы больше нет… — прошептала та, сдавленно.
У Насти потемнело в глазах. Мир сузился до одной точки.
С детства она знала, что такое потеря. В тринадцать умер отец — человек, обожаемый ею без памяти. Он был кормильцем, защитником, её ангелом. После его смерти мама, Людмила, словно потухла. Настя стала сиротой при живой матери.
Мама больше не вышла замуж. А девочка чувствовала себя лишней. К пятнадцати годам поняла — никому не нужна. С матерью почти не разговаривала. Жизнь будто выцвела.
После школы поступила в мед училище, устроилась санитаркой, потом медсестрой. Не жаловалась. Просто терпела.
В двадцать четыре, когда почти разучилась верить, встретила Дмитрия. Он пришёл в больницу навестить друга. Настя, убираясь в палате, услышала:
— Девушка, можно вас?
Она обернулась. Он был старше, но с добрыми глазами. Попытался сунуть деньги — «чтобы лучше ухаживала», но она отказалась. Назавтра он догнал её у трамвая, извинился и позвал в столовую.
Сперва сомневалась, но его простота растрогала. Вечер прошёл тепло. Рядом с ним она впервые за годы почувствовала себя защищённой.
Так они стали встречаться. Разница в возрасте — двадцать лет — пугала, но рядом с Димой она ощущала то же тепло, что когда-то давал отец. Он был крепким, надёжным. Через полгода расписались.
Жизнь текла спокойно. Не было страсти, лишь тихая благодарность. Но Настю это устраивало. До поры.
Через два года грянула беда. Не получалось завести ребёнка. Врачи сказали — у Дмитрия бесплодие. Он мучился, предлагал ей уйти:
— Пойму, если не сможешь быть со мной… — глухо говорил он.
Но Настя осталась. Обняла, утешила. Верила — всё ещё будет.
Прошло ещё четыре года. Ей исполнилось двадцать восемь. В день рождения она осознала — жизнь проходит впустую. Нет ни детей, ни радости. Тогда в её жизни появился он — Артём. Новый хирург.
Молодой, красивый, полный энергии. Между ними вспыхнуло. То, чего не было никогда. С Артёмом она забывала обо всём. Стали встречаться тайком.
Он не выдержал:
— Не могу делить тебя с другим, — сказал он. — Выбирай. Я хочу быть с тобой по-настоящему.
Настя металась. Стыдно перед Димой, но остановиться не могла. А потом всё перевернулось — она забеременела.
— Это Артём, — прошептала она. — Только он…
Когда она сказала ему, он засветился:
— Это чудо, Настя! Я так мечтал о ребёнке!
Но радости не было. Внутри — буря. Пора было говорить Дмитрию.
Дома она села напротив него и выложила правду.
Он молчал. Лишь взгляд становился тяжелее.
— Прости… — она сжала руки. — Ты заслуживаешь верную. Ты дал мне всё… я не смогла…
— Всё понятно, — он встал. — Ухожу к брату. У тебя будет время собрать вещи.
Он ушёл. Настя села на пол и зарыдала. Но назад пути не было.
Через два месяца развод. Она вышла за Артёма, родила сына. Казалось, жизнь наладилась. Пока не зазвонил телефон.
— Настя… — голос Татьяны дрожал. — Димы нет…
— Что?.. Как?..
— Болезнь. Вернулась. Не сказал тебе — не хотел мучить. Отпустил, зная, что уйдёт… Он любил тебя… Живи за себя и за него.
Трубка замолчала.
Настя опустилась на колени, прижав телефон к груди. Слёзы лились сами.
Как в тринадцать лет — когда потеряла отца. Теперь снова пустота.
Прошёл месяц. Артём был рядом, держал её за руку. Благодаря ему она выстояла.
Смотрела на сына — маленькое чудо, подаренное судьбой.
— Буду жить для него. И для Димы… — шептала она.
Боль не ушла. Но теперь она знала: благодарность — тоже любовь. Не всегда страсть важнее тихой верности.
Главное — тот, кто не отпустит твою руку, даже когда мир рушится.
