**Дневник. 15 октября.**

В салоне бизнес-класса витало напряжение. Пассажиры бросали презрительные взгляды на пожилую женщину, как только она заняла своё место.

И всё же именно к ней обратился командир экипажа в конце полёта.

Алевтина нервно устроилась в кресле. Тут же разгорелся спор.

Я не собираюсь сидеть рядом с этой бабкой! громко заявил мужчина лет сорока, с пренебрежением оглядывая её скромную одежду и обращаясь к стюардессе.

Его звали Виктор Соколов. Без стеснения он демонстрировал высокомерие и пренебрежение.

Простите, но у пассажирки билет именно на это место. Мы не можем его поменять, спокойно ответила бортпроводница, хотя Виктор не сводил с Алевтины недовольного взгляда.

Эти места слишком дорогие для таких, как она, саркастично бросил он, озираясь в поисках поддержки.

Алевтина молчала, хотя внутри всё сжималось от боли.

На ней было её лучшее платье простое, но аккуратное, единственная достойная вещь для такого важного момента.

Некоторые пассажиры переглядывались, другие кивали, поддерживая Виктора.

В какой-то момент старушка, не выдержав, тихо подняла руку и прошептала:

Ладно Если есть место в эконом-классе, я пересяду. Я копила на этот полёт всю жизнь и не хочу никому мешать

Алевтине было восемьдесят пять. Это был её первый полёт на самолёте.

Дорога из Владивостока в Москву вымотала её: бесконечные коридоры, шум терминалов, долгие ожидания.

Даже сотрудник аэропорта сопровождал её, чтобы она не заблудилась.

Но теперь, когда её мечта была так близка, её унижали.

Однако стюардесса стояла на своём:

Простите, но вы оплатили этот билет и имеете полное право здесь находиться. Не позволяйте никому отнимать это у вас.

Она твёрдо посмотрела на Виктора и добавила:

Если не успокоитесь, вызову охрану.

Тот замолчал, недовольно бурча.

Самолёт взлетел. Алевтина, нервничая, уронила сумку, и, не говоря ни слова, Виктор помог ей собрать вещи.

Возвращая сумочку, он заметил медальон с кроваво-красным камнем.

Красивая вещь, пробормотал он. Похоже на рубин. Я немного разбираюсь в антиквариате. Это стоит немало.

Алевтина улыбнулась.

Не знаю, сколько он стоит Мой отец подарил его матери перед тем, как ушёл на войну. Он не вернулся. Мама отдала его мне, когда мне исполнилось десять.

Она открыла медальон, где хранились две старые фотографии: на одной молодая пара, на другой улыбающийся мальчик.

Это мои родители сказала она нежно. А это мой сын.

Вы летите к нему? осторожно спросил Виктор.

Нет, опустила глаза Алевтина. Я отдала его в детский дом, когда он был младенцем. У меня не было мужа, не было работы. Я не могла дать ему достойную жизнь. Недавно я нашла его через тест ДНК.

Я написала но он ответил, что не хочет меня знать. Сегодня его день рождения.

Я просто хотела быть рядом, хотя бы на мгновение

Виктор онемел.

Тогда зачем лететь?

Старушка слабо улыбнулась, но в её глазах стояла печаль:

Он командует этим самолётом. Это единственный способ быть рядом хоть издалека.

Виктор замолчал, охваченный стыдом.

Стюардесса, услышав разговор, тихо ушла в кабину пилотов.

Через несколько минут голос командира раздался по салону:

Уважаемые пассажиры, мы начинаем снижение в аэропорту Шереметьево. Но прежде я хочу обратиться к одной особенной женщине на борту.

Мама останься после посадки. Я хочу тебя видеть.

Алевтина застыла. Слёзы покатились по её щекам.

В салоне повисла тишина, которую затем разорвали аплодисменты и слёзы.

Когда самолёт приземлился, командир нарушил протокол: выбежал из кабины и, не скрывая слёз, бросился к Алевтине.

Он обнял её крепко, будто хотел наверстать все потерянные годы.

Спасибо, мама за всё, прошептал он, сжимая её в объятиях.

Алевтина рыдала:

Мне нечего прощать Я всегда любила тебя

Виктор стоял в стороне, потупившись.

Он понял, что за этой скромной одеждой и морщинами скрывалась история жертвенности и огромной любви.

Это был не просто полёт. Это была встреча двух сердец, разделённых временем, но нашедших друг друга.