Каково узнать в 37 лет, что тебя удочерили?
В тихом городке под Нижним Новгородом, где старые дома хранят тепло былых лет, моя жизнь в одночасье рассыпалась, как песочная крепость. Меня зовут Ольга, я замужем за Дмитрием, и у нас подрастает сын Максим. Мы живём с моей мамой, и до недавнего времени мне казалось, что у нас идеальная семья: крепкие отношения, стабильный доход, уютная квартира. Но за считанные месяцы всё, во что я верила, превратилось в пыль, и теперь я стою перед лицом правды, не зная, как жить дальше.
Жизнь шла спокойно, будто тихая река. Дмитрий, работавший инженером на автозаводе, всегда был внимательным мужем, Максим радовал успехами в учёбе, а мама, Галина Ивановна, оставалась моей опорой. Мы не купались в роскоши, но на жизнь хватало, а главное — в доме всегда царили покой и взаимопонимание. По крайней мере, так я думала. Но судьба готовила удар, от которого я до сих пор не могу прийти в себя.
Всё началось три месяца назад, когда Дмитрий стал приходить с работы позже обычного. Раньше он возвращался к ужину, а теперь задерживался до ночи, выглядел измотанным, взгляд потухший. «Проект горит, Оля, нужно доделать», — оправдывался он, но я чувствовала: что-то не так. Его слова звучали неубедительно, и в душе росло тревожное предчувствие. Неужели измена? Я старалась отгонять эти мысли, но они возвращались, как назойливые мухи.
Следующий удар настиг меня в школе. Максим, мой примерный ученик, вдруг изменился после зимних каникул. Учителя стали жаловаться: грубит, забросил уроки, а потом и вовсе начал пропускать занятия. Я не понимала, что происходит с моим сыном, который ещё недавно был гордостью класса. Но это было только начало.
Однажды позвонила учительница и огорошила: Максим разбил окно в спортзале. «Нужно срочно возместить ущерб, Ольга Сергеевна, дети сидят на сквозняке!» — сказала она. Сумма оказалась неподъёмной. Я пыталась поговорить с сыном, но он клялся: «Мама, это не я! Это Сашка виноват, а меня подставили!» В его глазах стояли слёзы, но педагоги стояли на своём — виноват Максим.
Я ходила в школу, разговаривала с завучем, с другими родителями, но ничего не добилась. Пришлось заплатить. Дома я смотрела на пустой кошелёк и ощущала, как в душе что-то рушится. Почему мой сын обманывает? Или он действительно ни в чём не виноват? Я не знала, кому верить, и это сводило с ума.
Но самый страшный удар ждал меня дома. В субботу я решила сделать уборку, чтобы отвлечься. В маминой комнате, на старом комоде, увидела её шкатулку — ту самую, которую она всегда прятала. Обычно она убирала её, но в тот день забыла. Любопытство взяло верх, и я открыла крышку. Лучше бы я этого не делала.
Внутри лежали старые фотографии, письма и документы. Я начала их перебирать, и вдруг сердце ёкнуло: в руках оказалось пожелтевшее свидетельство об удочерении. Моё имя, Ольга Сергеевна, было указано как имя приёмной дочери. В глазах помутнело, в груди стало колоть, дыхание перехватило. Я опустилась на стул, сжимая бумагу, не в силах осознать. Меня удочерили? Мама, которую я называла родной, скрывала от меня правду всю жизнь?
Я сидела, оглушённая, пока не услышала шаги. Мама вернулась. Молча протянула ей документ, и её лицо побелело. Глаза наполнились слезами, и она прошептала: «Прости, дочка». Я ждала, что взорвусь, но вместо этого внутри была пустота. Это она должна была объясняться, но почему-то плакала она, а я чувствовала, как моя жизнь разлетается на куски.
Мы поговорили. Мама рассказала, что они с отцом взяли меня из детского дома, когда мне было три месяца. Они не могли иметь своих детей и полюбили меня всем сердцем. «Мы боялись тебя потерять, если ты узнаешь», — говорила она, вытирая слёзы. Я слушала, но её слова не заглушали боль. Почему она молчала? Почему я узнала об этом только сейчас, когда моя жизнь и так трещит по швам?
Теперь я не знаю, кому верить. Дмитрий врёт о работе, Максим — о школе, а мама… Мама обманывала меня всю жизнь. Я чувствую себя преданной теми, кого любила больше всего. Муж, сын, мама — будто все они играют в какую-то чуждую мне игру. Я смотрю в зеркало и вижу измученную женщину, которая не понимает, за что хвататься.
Я пытаюсь взять себя в руки. Нужно успокоить маму — она винит себя и не может сдержать слёз. Нужно разобраться с Максимом, выяснить, правду он говорит или нет. С Дмитрием тоже предстоит трудный разговор, но я боюсь услышать то, что подозреваю. А самое главное — я должна понять, как жить дальше, зная, что я не та, кем себя считала. Эта новость сломила меня, и, несмотря на возраст и самостоятельность, я чувствую себя растерянным ребёнком.
Что теперь будет? Уйдёт ли Дмитрий? Признается ли Максим? Или в маминой шкатулке прячутся ещё страшные тайны? Я боюсь будущего, боюсь новых ударов. Как найти в себе силы? Как снова доверять людям, если ложь окружает меня со всех сторон? Моя жизнь, казавшаяся крепкой, рассыпалась, и я не знаю, как собрать её обратно.
