Всё началось как обычный вечер в маленькой квартире где-то на окраине Москвы. Артём Смирнов лениво перебирал пультом, когда в комнату влетела его невеста Алёна, сияя от восторга.
«Готово!» — выпалила она, размахивая блокнотом.
«Что готово?» — нехотя пробурчал он.
«Список гостей на нашу свадьбу!» — Алёна сунула ему записи. — «Проверь, всех ли указала.»
Артём неохотно раскрыл страницы, пробежался глазами — и сердце сжало ледяной рукой.
«Алёна, где бабушка?» — голос дрогнул.
«Её и не будет,» — фыркнула Алёна, скрестив руки. — «Не вписывается.»
«Как это?!» — Артём вскочил, бумага задрожала в его руках.
Она закатила глаза, словно объясняла ребёнку, почему небо голубое.
«Артём, ну серьёзно? Ты неделю смотрел в этот список и не видел? Это же очевидно! Твоя бабушка — из деревни, а у нас будут люди с положением, с деньгами. Она там будет как… как чужеродный элемент. Я и так ездила к ней из вежливости, чтобы тебя не расстраивать. Давай без сцен. Лучше посмотри, как я гостей распределила!»
Артём стиснул зубы. Каждый раз, когда она давала ему эти списки, он говорил: «Где баба Нюра?» Но Алёна лишь отмахивалась, будто он болтал о погоде. Ему претила вся эта кутерьма — рассаживать людей, как на званом ужине у губернатора. А её одержимость этим списком… Будто свадьба — её личный триумф, а не их общий праздник.
«Почему ты решаешь без меня?» — голос налился металлом.
Алёна фыркнула и потянулась за сумочкой.
«Я устала объяснять очевидное. Ты должен понять: когда мы поженимся, главная в доме — я. Мужчина обязан слушаться жену.»
Дверь захлопнулась. Артём рухнул в кресло, прикрыв глаза.
Бабушка…
Анна Ильинична подняла его с пяти лет, после гибели родителей. Она рассказывала, какими они были — отец-военный, мать-учительница. Как ждали его. Как любили. Благодаря ей он стал сильным, выучился, нашёл работу в солидной фирме. Всё, что он имел, — её заслуга.
А теперь? Алёна называла её «деревенщиной», но у бабы Нюры было больше достоинства, чем во всех её «знакомых с положением», вместе взятых.
Он поехал в деревню.
«Чего не предупредил?» — ворчала бабушка, наливая чай с мёдом. — «Я бы пирогов настряпала…»
«Да не в пирогах дело, бабуль.»
Она сразу поняла: глянула пристально, и всё в нём прочла.
«Поссорились?»
«Она… не хочет, чтобы ты была на свадьбе. Говорит… не впишешься.»
Лицо бабушки не дрогнуло.
«Сердце слушай, Артёмка. Женитьба — не рубашка, не сбросишь.»
…Вернувшись, он застал бурю.
«К бабушке ездил? Или к той, с которой в школе целовался?» — язвила Алёна.
«Она давно в Питере живёт. Я к бабушке.»
«Надеюсь, сказал, чтоб не путалась под ногами?»
Всё.
«Свадьбы не будет. Убирайся.»
Крики. Угрозы. «Отец тебя к ногтю прижмёт!» Но Артём стоял твёрдо.
Бабушке он соврал, сказав, что передумал жениться.
А сам думал: однажды найдётся та, что поймёт — баба Нюра не просто «старуха из деревни». Она — его корни. Его душа.
А пока… Пока хорошо просто сидеть с ней на крылечке, слушая, как шумит берёза.
