Десятого июня.
Меня не позвали на свадьбу, потому что я «чужая», но когда понадобилась моя квартира, я внезапно стала «родной».
Мой сын, Дмитрий, женился почти десять лет назад. Его жена, Варвара, до него уже была замужем и привела в нашу семью дочь от первого брака. Я приняла их как своих, сердце открыла — без всяких «но». Все эти годы я помогала им: то деньгами, когда туго приходилось, то с детьми сидела, чтобы молодым передохнуть. С невесткой у нас хоть и не ссорились, но душевной близости не было — стена какая-то ледяная стояла между нами, и сломать её у меня не вышло.
Первый муж Варвары алименты платил исправно, но дочери своей не видел — будто и не существовало её. А в прошлом году моя внучка, которую я считала родной, вышла замуж. И тут началось. Нас с сыном на свадьбу не позвали. Оказалось, туда только «настоящая семья» звана, а мы — нет. Дмитрий, который растил девочку, вкладывался в неё душой, за отца был, — оказался ненужным. Зато её кровный отец, что годами деньги присылал, да и только, на торжестве красовался, будто так и надо.
Этот удар я до сих пор в себе ношу. Любила её, радовалась её успехам, помогала чем могла — а в ответ? Пустота. Считала внучкой, а она меня из жизни вычеркнула без раздумий. Сын молчит, но по глазам видно — обида в нём сидит, как заноза. Мне вдвойне больно — за него и за себя, за эту несправедливость, что нас сломала.
Год назад мне по наследству досталась однокомнатная в Иваново. Решила сдавать — к пенсии хоть какая-то прибавка. А тут звонок. Варвара, голос медовый: «Дочка беременна, жить негде, отдайте квартиру». Вот так. На свадьбе мы — чужие, а как жильё понадобилось — сразу родня.
Слова её повисли, как горький упрёк. Я ещё не ответила, но внутри уже кричит: «Не отдам!» Может, я обиду за старое держу, но простить такое не смогу. Больно вспоминать, как я её первой ложкой кормила, подарки дарила, душой к ней прикипела. А теперь они на меня смотрят как на вещь: взяли — выбросили.
Не понимаю, как Дима терпит. Как живёт с женщиной, которая ни его усилий, ни его матери не ценит? Он гаснет в этом браке, а я перед выбором: снова проглотить обиду или сказать «достаточно». Квартира — моя опора в старости. Отдать тем, кто меня отринул, когда была не нужна? Нет, сил на это нет.
До сих пор сомневаюсь. Одна часть твердит: «Помоги, ты же мать». Другая шепчет: «Хватит позволять себя использовать». Этот спор внутри меня не кончается, оставляя лишь тень той, что когда-то верила в семью.
Жизнь научила: родство — не в крови, а в поступках. И если тебя годами считали пустым местом, не стоит ждать чуда, когда понадобится твоё добро.
