Мама против всех: как она обрела счастье, несмотря на трудности с детьми

**Дневниковая запись**

Говорят, женщина с детьми после развода — груз, который никто не захочет нести. «Четыре ребёнка на шее — кто тебя возьмёт?» — шептали соседки за спиной. Но моя мама, Анна Сергеевна, железной хваткой вырвала у судьбы своё счастье. В сорок пять, с четырьмя детьми и съёмной однушкой на окраине Питера, она не просто выжила — она расцвела.

Я, Лиза, её первая дочь, родилась, когда маме было уже тридцать пять. До этого она крутилась как белка в колесе, а отца, Дмитрия, боготворила. Носила ему завтраки в постель, отгораживала от детского крика и грязных ползунков. Он же морщился: «Опять этот рёв!» Когда врачи объявили, что у мамы будет тройня — три сына, — она лишь стиснула зубы. Отец побледнел: «Это конец». Но мама выносила всех, даже когда медики качали головами.

С рождением Саши, Паши и Глеба жизнь стала похожа на цирк-шапито. Однажды, после трёх бессонных ночей, мама робко попросила отца помочь. Тот хлопнул дверью. Потом объявил, что копил на новую трёшку в Приморском районе — наша хрущёвка трещала по швам. Мама, радостная, подписала документы на продажу. А через неделю он исчез — с деньгами, любовницей и обещаниями «начать новую жизнь». Алименты? «С больной головы на здоровую», — фыркнул он в смс.

Мы переехали в старую однушку в Купчино, доставшуюся от бабушки. Шесть человек в шестнадцати метрах — ад. Я, пятнадцатилетняя, варила гречку на три дня, братья ревели в углу. Мама, которую в садике называли «бабушкой», таяла на глазах. Отец и его родня стёрли нас из памяти, будто мы — случайный кадр, затерявшийся в архивах.

Но однажды в Таврическом саду, пока братья лепили куличики, мама сидела на скамейке, словно тень. К ней подошёл мужчина в очках.
— Почему такая княжна грустит? — спросил он.
— Какая я княжна? — мама махнула рукой. — Четыре ребёнка, ипотека, бывший сбежал.
Но он не отступил. Виктор — так его звали — принёс на следующую встречу тёплые ватрушки и термос с чаем. Через месяц он впервые зашёл к нам, не сморгнув при виде облезлых обоев.

Через полгода он сделал предложение. Не боялся ни наших разбитых кроссовок, ни очередей в соцзащиту. Он встроился в наш хаос, как недостающий пазл. Теперь, спустя десять лет, он будит братьев в школу, а мама, наконец, спит до семи. Виктор чинит велосипеды, читает нам Чехова и называет маму «моя царица».

Когда-то я думала, что чудеса — это сказки. Но они случаются с теми, кто, как мама, не даёт сердцу остыть. Даже в кромешной тьме, если идти вперёд, можно наткнуться на свет.