— Видимо, не приедет… — вздохнула Валентина Ивановна, гладя рукой крахмальную скатерть, застеленную для сына. — Мы с Петром уже смирились, но сердце всё равно ноет…
— А что случилось? Разве не договаривались? — спросила соседка Марфа, зашедшая на огонёк.
— Договаривались. В марте говорил, что в мае возьмёт отпуск, поможет крышу починить. Но потом… опять не вышло.
Их сын, сорокалетний Дмитрий, уже двенадцать лет живёт в Москве. Уехал когда-то за мечтой — сперва работал слесарем, потом стал мастером, чинит дорогие иномарки. Женился на городской, купили квартиру, сделали евроремонт.
— Сам всё мастерил. А она только командовала: «Здесь переделай, тут не так…» — вспоминает Валентина. — Мы с ней с первого взгляда не сошлись. Она сразу поняла. Взглянула на меня, будто я с пустыми руками явилась.
Сноха — дама с норовом. Родителям мужа звонит редко, раз в год разрешает Диме в деревню съездить, да и то — по графику. А тут, когда крыша потекла, он даже билеты купил… но не сложилось.
— Забеременела. Видно, решила — теперь он её собственность, — с обидой говорит Валентина. — Хотя медсестра, взрослая женщина, не дитё! Но нет… За неделю до отъезда начала истерику: «Ты меня одну бросаешь?!» — а у неё родители через двор живут, всегда на подхвате.
— Но он же обещал… И отпуск взял, — удивилась Марфа.
— Хотел. А потом вдруг: «Мама, не получится. Она переживает, рыдает…» — Боится, отпустит — а он сбежит. У её сестры так муж в деревню съездил — и на тебе, развод! Вот их мать теперь всем твердит: «Мужа никуда не пускай. Уедет — семье конец».
— Чушь… У всех своя судьба. А Дима что, совсем рот зажали?
— Пытался объяснить. Но, видно, струсил. Беременность, нервы… А она в слёзы, в крик — он и сдался. Пётр тогда трубку взял, сам с ней поговорил. А она в ответ: «Да отвяжитесь! Всё вам от него надо! Как отпуск — так в деревню! А у него своя семья. И я в вашем развалюхе жить не собираюсь, когда у нас своя жилплощадь!»
— Ну и дела… Какая стерва…
— А Дима? Сказал: «Батя, я не могу…» И Пётр взорвался. Кричит: «Всё! Ждать не будем! Найдём мужиков, сами крышу починим. А ты дальше под каблуком сиди!»
Валентина снова вздохнула. Её муж — не болтун. Но если заговорил — значит, переполнилось. Раньше Дима хоть на праздники приезжал. Теперь звонки редкие, сухие, одно и то же — «некогда», «работа», «у нас дела»…
— Только вот она не понимает, — шепчет Валентина, — что жён много, а мать с отцом — одни. Когда нас не станет — поздно будет кусать локти…
