В небольшом городке на юге Урала, где березовые рощи обступают уютные домики, Светлана с мужем Дмитрием отправились на выходные к его родителям в деревню. Нужно было помочь с посадками на огороде и привести в порядок заросший двор. Светлана, привыкшая к городской суете, не горела желанием, но ради мужа согласилась. Однако утро в деревне началось с такого сюрприза, что волосы встали дыбом.
Проснувшись на скрипучей кровати, Светлана обнаружила, что Димы рядом нет. Она умылась, накинула легкую курточку и вышла во двор. Муж уже копался на грядках, а его родителей — Владимира Петровича и Галину Степановну — нигде не было видно. Решив помочь, Светлана пошла искать лопату, обходя дом. И вдруг замерла, будто гром среди ясного неба. Из-за угла доносились голоса свекра и свекрови — и обсуждали они её. Прислушавшись, Светлана почувствовала, как мурашки побежали по спине.
Отношения с родителями Димы всегда были, мягко говоря, напряженными. Свекровь, Галина Степановна, была дамой с характером, и только её муж, Владимир Петрович, умел смягчать её острые углы. Дмитрий ещё до свадьбы предупреждал Светлану: «Моя мама — ещё та ягодка». Тогда Светлана, опьяненная любовью, лишь махнула рукой, думая, что справится. Но, увы, ошиблась.
Как только молодые поженились и заселились в квартиру, подаренную родителями Димы, Галина Степановна начала настоящую войну. Она могла ворваться к ним в воскресенье на рассвете и начать «наводить порядок», перекладывая вещи Светланы и критикуя её хозяйство. Или тащила невестку на рынок «за свежим творожком для Димочки». Бывало, просто сидела у них целый день, следя за каждым шагом. Жить под таким контролем было невыносимо, тем более родители Димы жили в соседнем подъезде. Если Светлана с Димой пытались отгородиться, свекровь закатывала истерики, обвиняя их в черной неблагодарности, пока не добивалась извинений.
Светлана терпела — ведь квартира была родительской, а её собственный дом — старый, без удобств, на окраине — пустовал. Они с Димой сделали в квартире ремонт, частично на деньги её родителей, и начали семейную жизнь. Молодые мечтали о детях, но Светлана хотела сначала обзавестись своим жильем. Они копили, но сумма росла медленно. Дмитрий предлагал продать её дом: «Он хоть и старый, но в городе. Дадут за него нормально». Светлана тянула — свой угол давал ей чувство защищенности. Она обещала подумать.
— О чем тут думать? — настаивал Дмитрий. — Продадим, купим квартиру, заведем ребенка. Ты что, не хочешь детей?
Светлана работала в логистической компании и ждала повышения, но не говорила об этом мужу, зная его ранимую натуру. Она взяла отгулы, чтобы съездить в свой дом, разобрать вещи и принять решение. Но Дима опередил её: «На выходных едем к родителям в деревню, надо помочь».
— Какая помощь? — попыталась возразить Светлана.
— Да ерунда — покопать, посадить, убраться, — махнул он рукой. — Не бойся, не одна будешь. За неделю управимся, а потом шашлык пожарим. Собирайся, выезжаем завтра в пять утра.
— Почему так рано? — ахнула она.
— А что, день терять? — усмехнулся Дмитрий. — Весна же!
В машине Светлана задремала под гул мотора. Разбудил её резкий голос свекрови: «Чего разлеглася? Вылезай, дай матери сесть!» Светлана, ещё сонная, попыталась возразить, что её укачивает сзади, но Галина Степановна уже устроилась рядом с Димой, а её бесцеремонно оттеснили на заднее сиденье. В деревню она приехала с ноющим животом и дрожащими коленками. Свекор, косясь на неё, держался подальше.
— Смотрите, какая неженка! Прикидывается больной, лишь бы не работать, — бросила свекровь. — Из-за неё трижды останавливались, сколько времени потеряли!
Светлана, бледная как мел, еле добежала до угла дома, чтобы её вырвало. Вернувшись, она попросила Диму: «Мне плохо, пойдем в дом». Свекровь что-то пробурчала, но Дмитрий отвел жену в комнату. Ей дали час полежать, а потом вручили тяпку и отправили на огород.
Жара, голод и усталость выжали из Светланы все силы. Руки дрожали, спина гудела. Она потеряла счет времени, но заметила, что обед давно прошел, а её никто не звал. Слышала, как свекровь звала Диму и свекра в дом, но про неё словно забыли.
— Мы сегодня будем обедать? — спросила она Дмитрия, когда тот появился.
— О, очухалась! — фыркнул он. — Всё съели. Ты же со своим желудком мучилась, кто знал, что очухаешься. Чай с сушками есть, новый обед завтра будет. Мать спать легла.
Светлану будто обухом по голове. Ни спасибо, ни капли заботы. Она легла спать в одежде, чувствуя себя чужой в этом доме. Ночью Дмитрий разбудил её, виновато улыбаясь.
— Прости, я не хотел, — сказал он, протягивая пакет. — Соседка пирожками угостила, я тебе оставил. Не мог же я свою девочку голодной оставить.
— Поставь чайник, — буркнула Светлана, откусывая пирожок. Она простила, но осадочек остался.
Утром она проснулась одна. Дима уже работал на участке, а родителей не было видно. Светлана решила помочь и пошла искать лопату. За углом дома она услышала голоса свекра и свекрови. Их слова вонзились в сердце, как нож.
— Дима сказал, что Светлана согласна продать свой дом, — начала Галина Степановна.
— Ну и пусть продают, нам-то что? — отозвался свекор.
— Как это что?! Это несправедливо к нашему сыну! Она продаст свою развалюху, будет жить за счет Димы, а деньги пропьют. Квартиру купят, он будет платить, а собственность — общая. Я считаю, квартиру надо на меня оформить!
— Ты загнула, — хмыкнул свекор.
— А если развод? Или она родит, и нашему Диме ничего не достанется! Эту Светлану надо держать в узде. Заколосило её, видите ли, не накормили! А должна была встать и обед на всю семью приготовить, а не шляться неизвестно где!
— Так ты сама её на огород отправила,— Ты сама её на огород отправила, — заметил свекор, но Галина Степановна лишь фыркнула и продолжила ворчать, пока Светлана, стиснув зубы, разворачивалась и шла к мужу — теперь она точно знала, что делать.
