Многих бабушек мучает вопрос: где грань между любовью к внукам и правом на свою жизнь? Я, Валентина Петровна, знаю это слишком хорошо.

Моя дочь, Ирина, родила дочку Настю, и я, конечно, бросилась помогать. Живу я в тихом городке под Тулой — в Богородицке, где все друг друга знают и семейные ценности в почёте. Я гуляла с Настей по парку, пекла ей пироги, сидела ночами, если та плакала от колик. Казалось бы, что тут такого? Но постепенно помощь превратилась в обязанность.

Ирина с мужем, Дмитрием, словно забыли, что у них есть ребёнок. То они на неделю уезжали в Москву на концерт, то записывались на курсы йоги, то отправлялись с друзьями на шашлыки у Оки. А Настя? Конечно, оставалась со мной. «Мама, побудь с ней, мы ненадолго» — звучало так часто, что я перестала верить.

Я на пенсии, но разве это значит, будто у меня нет своих дел? Мечтала съездить в Карелию к сестре, записалась на танцы для души, но всё откладывала — ведь «у Иры срочно». Однажды они позвонили среди дня: «Забери Настю из сада, мы с Колей уезжаем на рыбалку под Рязань». Чувство, будто я — не мать, а служба спасения, росло с каждым днём.

А потом грянуло. Ирина объявила, что они с мужем летят в Крым на десять дней. Я уже хотела порадоваться за них, как она добавила: «Настю оставим у тебя, с малышкой на море неудобно». Без единого «можно?». Будто я — склад для ребёнка, который всегда открыт.

Терпение лопнуло. «Дочка, — сказала я, стараясь не дрожать, — я не круглосуточная няня. Вы родители, и ваш отдых должен включать Настю. Или берите её, или отменяйте поездку».

Ирина взорвалась: «Ты ведь дома сидишь! Тебе заняться нечем!» Эти слова резанули, как нож. «Неправда, — ответила я твёрдо. — Завтра я уезжаю в санаторий под Пятигорск. Решайте сами».

Скандал, слёзы, упрёки — всё было. Но впервые за годы я поставила границы. Теперь, глядя на яблоню во дворе, думаю: да, больно. Но если не сейчас — когда? Дети вырастают, а ты остаёшься с пустотой вместо жизни. Любовь — не рабство. И даже бабушка заслуживает счастья.